«Они еще живы». Неужели речь идет о принцах? И это в 1487 году? Но ведь всем известно, что они были убиты в правление короля Ричарда.
А если нет?
Я помню, как господин Айлмер рассказывал нам о самозванцах, претендовавших на трон Генриха VII, о том, что многие верили, будто эти авантюристы являются законными наследниками Йорков. Внезапно мне вспомнились слова нашего доброго учителя: «Оба самозванца были объявлены мошенниками. Генрих VII проявил милосердие к Ламберту Симнелу и определил его работать к себе на кухню, но Перкин Уорбек слишком долго испытывал терпение короля, а потому кончил жизнь на виселице. За все эти годы Генрих VII ни разу не ложился вечером в постель со спокойным сердцем».
Но, спрашивается, почему Генрих VII не мог спать спокойно, если самозванцы были всего лишь самозванцами? Тогда я не обратила на это внимания, однако сейчас призадумалась. Уж не потому ли, что король не знал наверняка, мертвы ли принцы, и опасался, что они еще могут быть живы?
Тут в сопровождении Сандерса приходит Гарри и сообщает, что граф вернулся и зовет нас на ужин. Я всячески стараюсь оттянуть неизбежную встречу со свекром и, чуть запинаясь, спрашиваю Гарри, что он думает насчет Генриха VII. Однако мой муж настроен скептически.
— Скорее всего, — заявляет он, — король не мог спать спокойно, поскольку боялся: а вдруг люди подумают, что самозванцы говорят правду.
— Тогда почему он просто не казнил этих авантюристов?
— Сначала нужно было их поймать и отправить в Тауэр.
Я снова связываю бумаги и укладываю их в ларец. Руки мои дрожат, а упоминание о Тауэре откровенно пугает.
— Ты случайно не знаешь кого-нибудь, кого бы звали Тиррел? — спрашиваю я. Почему-то эта фамилия кажется мне знакомой.
— По-моему, был какой-то Тиррел, которого обезглавили еще в правление Генриха Седьмого, вот только не помню за что. Идем, любовь моя. Милорд и миледи не любят ждать.
За ужином Пембрук сообщает, что завтра Мария будет провозглашена в Лондоне королевой.
— Когда об этой новости станет известно, народ возрадуется, — заключает он.
Я, однако, не испытываю ни малейшей радости. Прекрасные дни миновали слишком быстро. Моя сестра больше не королева, и теперь на всех нас лежит подозрение в измене.
Утром граф с членами Тайного совета отправляется в Гилдхолл,[33] они должны будут присоединиться к лорду-мэру и городским старейшинам и стать свидетелями провозглашения Марии королевой.
— А вы не вздумайте выходить из дома, — предупреждает свекор. — Сестре узурпаторши негоже появляться на публике, в особенности с моим сыном.