28. Рождение… ну и кто у нас?
Суд над Тедди прошел без сучка без задоринки — если не считать того факта, что его приговорили к шести месяцам в федеральной тюрьме. По счастью, срок заключения начинался через неделю, так что Тедди смог посетить гала-концерт «Юных Ангелов», чтобы вместе с дочерью полюбоваться, как его бывшая жена, в чулках и в цилиндре, вместе с еще двадцатью бабулями отплясывает бесконечную чечетку под музыку, которая устарела раньше, чем ее сочинили.
— Могло быть и хуже, — сказал Тедди, когда они с Клариссой ехали на это шоу по Голливуд-бульвару. — Аарон меня просто спас. Этот адвокат, которого он мне нанял, — настоящая чертова акула.
Кларисса поправила ремень на огромном животе. Прямо под пупком торчал то ли локоток, то ли коленка. Она потерла эту выпуклость и поежилась. Она еще не говорила отцу, что Аарон — вовсе не Аарон. У Тедди в жизни и без того довольно проблем.
— Думаю, что твой срок в тюрьме пролетит быстрее, чем мамины танцы-шманцы.
— Кларисса, довольно! Ты должна поддерживать мать.
— Как будто мало поддержки в том, что я вообще собралась на этот балаган.
— Она заботилась о тебе все это время. Прояви уважение, — велел Тедди и сурово покосился на дочь.
— Что на тебя нашло? — Кларисса повернулась к отцу; тот вел машину с серьезным, почти мрачным видом.
— Что на меня нашло? — Тедди покачал головой. — Кларисса, мне шестьдесят лет, и я второй раз в жизни отправляюсь за решетку. У меня есть бывшая жена, которой я почти все время изменял, и дочь, которая на меня постоянно злится. Кроме тех случаев, разумеется, когда просит денег.
— И кто в этом виноват?
— Я, Кларисса. Это моя вина.
— Шутить изволишь, Тедди?
— Ты не обязана мне верить. И все же я думаю, что ты должна чуть получше обращаться с матерью, вот и все.
Кларисса вжалась в сиденье и уставилась в окно. Она, зрелая женщина, готовая вот-вот родить ребенка, неожиданно почувствовала себя хулиганистой школьницей, которую отчитывает отец.
— Ты дуешься, — укорил Тедди.
— Я не дуюсь, — мотнула головой Кларисса, продолжая дуться.
Тедди ухватил ее за нижнюю губу, как делал когда-то давным-давно.
— А это что такое?
— Я не дуюсь, — еще больше надулась она.
Шоу «Юных Ангелов» представляло собой взрывной коктейль ярко-красных губ, напудренных лиц и ног, которые выглядели на двадцать пять, но на самом деле топтали землю уже добрых лет пятьдесят. Когда появилась мать Клариссы, Тедди завопил, как выпускник школы, впервые попавший на футбольный матч. Глядя на отца, который с горящими глазами хлопал в ладоши и свистел — и при этом вовсе не был пьян, — Кларисса поняла, что Тедди до сих пор любит мать. Хотя они пропустили друг дружку через все круги супружеского ада, он все еще ее любил.