— Проклятье, — пробормотал Мигер, вскидывая трубу. Удаляющиеся точки и впрямь были теми самыми гоблинами, которые совсем недавно гарцевали на вершине этого холма. И они мчались во весь опор, не жалея своих мустангов.
Капитан озадаченно покрутил головой. К его удивлению, поблизости не обнаружилось броненосной эскадры, чьи рассекающие траву тараны были, по мнению Мигера, тем немногим, что могло бы заставить почуявших запах крови гоблов столь отчаянно удирать. Затем он поднял голову вверх — но и пара пушистых белых облачков ничуть не походила на стаю драконов, готовых сорваться в смертоносное пике.
Невероятно… Произошедшее с ними было столь же невероятно, словно папское помилование еретику, к костру которого уже подносили факел, — вещь, возможная теоретически, но не записанная ни в одном из освещавших историю человечества письменных источников.
— Проклятье, — повторил Мигер. — Что ж их могло так напугать?
— Земля дрогнула, — неожиданно сказал разведчик.
— Что?
— Земля дрогнула, сэр, — повторил кавалерист. — Вы, на коне, этого, наверно, не чувствуете, но я-то… вот, опять! Слышите?
— Гул, как будто тролль сваю для моста забивает, — задумчиво сказал ирландец, складывая трубу. — Но какого… чтоб меня черти взяли!
За четыре года службы в Пограничье Мигеру часто доводилось видеть стада бизонов, насчитывающие десятки тысяч голов. Пару раз попадались такие, которые он без особых натяжек мог бы назвать стотысячными. Рассказы же о бизонах, сбивающихся на Великой Равнине в миллионные стада, он считал досужими байками, авторы которых путали нули с донышками опрокинутых ими стаканчиков виски.
Сейчас он уже так не считал.
Появившаяся на противоположном конце долины серая масса была похожа на перекрашенное море. Она стремительно стекла вниз по склонам — туда, где продолжало поблескивать ощетинившееся штыками каре 69-го полка. Темно-синий квадрат дрогнул, расплываясь… грохнул залп, второй… захлебывающийся треск «гатлинга» на миг перекрыл мощный гул копыт… а потом серая волна захлестнула его.
— Ухо-о-одим!
Команда была лишней — оставшиеся кавалеристы уже поравнялись со своим командиром. Стоивший на земле разведчик взлетел в седло, не придержав коня и не коснувшись стремян, на полном скаку. Мигер, стиснув зубы, дождался, пока на вершине появится вороная кобыла Линды и лишь затем послал своего гнедого в галоп.
— Выдержишь?!
— Да! — выкрикнула девушка, пригибаясь к гриве. — Не думай обо мне! Присмотри за профессором!
Выполнять этот приказ ирландец, разумеется, не собирался, но одного бегло брошенного взгляда он Моргенау все же удостоил. Тот держался на удивление неплохо — должно быть, дыхнувшая жаром в спину смерть способна научить большему, чем сотня высокооплачиваемых инструкторов верховой езды. Правда, профессор даже и не думал управлять бешено мчащимся конем, да и нужды в этом не было — несущуюся следом Костлявую лошади чуяли ничуть не хуже своих седоков.