— Он в порядке, — объясняет Дюпри. — Не волнуйся. Хотя ему, кажется, собираются делать челюстную операцию. Челюсть скрепят проволокой. Он какое-то время не сможет говорить. Но это не так уж и плохо, да?
— Медсестра сказала, на него напали? — уточняет Майк.
— Он помогал мне с расследованием. Мы допрашивали людей в этом… как его… Алфавитном городе? Кто-то вынырнул из тени, набросился на него и ударил монтировкой. Два раза… по-моему.
— Кто-то… — повторяет Майк.
— Да, — отвечает Дюпри. — Кто-то.
Они долго смотрят друг другу в глаза, потом Дюпри пожимает плечами, улыбается и отводит взгляд.
— Извини, не успел к нему на выручку. От меня в таких ситуациях мало толку.
— Вот как? Не любишь драться?
— Да, не особенно, — Дюпри смотрит на часы. — Слушай, мне пора. Я подумал, хорошо, чтобы рядом с ним оказался знакомый человек, когда его привезут из операционной. Он же не поймет, куда попал. Позаботься, чтобы его успокоили. И скажи, чтобы лежал смирно.
— Смирно?
— Да. — Он внимательно смотрит на Майка. — Передай, что я благодарен за помощь. И в том, что касается моего дела, мы в расчете.
Майк коротко кивает. Он ничего не может обещать, но, по-видимому, понял условия перемирия.
— Слушай, я не в курсе, что ты знаешь о Чарли… о том, что с ним стряслось…
— Я знаю больше, чем хотел бы.
Майк поводит плечами.
— Он был хорошим полицейским…
Дюпри молчит.
Майк видит, что ему все равно, и снова поводит плечами.
— Ладно. Я все сделаю. Тебе еще помощь нужна?
— На самом деле… — Дюпри вытаскивает блокнот и записывает имя: «Марти Хейген». — Чарли должен был достать мне досье на одного человека. Поможешь с этим?
Майк обещает попробовать.
Дюпри поворачивается, чтобы уйти, но Майк окликает его.
— Ты сколько тут еще будешь?
— Пока не найду этого парня.
— А-а, — тянет Майк. — На твоем месте я бы поторапливался.
Это похоже на видение — воспоминание, которого у тебя на самом деле нет, но которое ты мог бы подробно описать. Восемь утра, суббота, прохладно и облачно, и на другой стороне улицы Тина выходит на маленькое крылечко, чтобы забрать газету. Босая, в коротком махровом халатике, доходящем точно до середины ее рельефного бедра. Темные волосы стянуты в хвост. Под халатом мелькает белый шелк. Все, что, как казалось Винсу раньше, ему нужно для счастья, соединилось в этой картине: женщина, дом, утренняя газета. И на мгновенье ему становится горько от того, насколько мелки его мечты — он не хочет ничего значительного, скажем, стать президентом, и тем не менее эта простая жизнь, то, что остальным людям достается без каких-либо усилий, то, против чего другие восстают, что бросают по дороге к автобусным и железнодорожным станциям и барам, для него недостижимо. Винс стоит на другой стороне улицы, прислонившись к капоту машины Анджа. Андж сидит, навалившись на руль, указывает пальцем на Тину и улыбается. Винс читает по губам: «Это она?»