Эта квартира досталась ему очень дешево — хотя сам он предпочитал говорить «недорого», — когда один из его коллег по университету оставил работу и переехал куда-то в Тироль. Спальня, ванная, маленькая кухня, кабинет, скромная гостиная. И все принадлежит ему. Его книги, его компьютер только с его материалами, его ванная без свисающих, словно змеиные выползки, выстиранных колготок с душевой занавески.
Все его собственное.
Да, порой он чувствовал себя одиноко, но скучать не давала работа; к тому же ему не нужно было считаться ни с кем, кроме тех, от кого он принимал задания.
Эта мысль заставила его вспомнить, что он не спросил американца о том, что получит за чтение этого замечательного документа, который как раз сейчас лежал перед ним на столе. Обед был хорошим, но вряд ли от него будет польза, когда придет время следующего взноса за квартиру. Хотя, конечно, на фоне еды всухомятку, которую практиковал профессор, сегодняшняя встреча в ресторане оказалась очень приятной. Вряд ли такой человек, как этот Рейлли, рассчитывает на даровую консультацию. Никто ведь не станет делать сайт на четырех языках, чтобы работать бесплатно. Разумно было бы…
Его мысли прервал сигнал домофона, пульт которого находился у входной двери в дом. Посетитель? Вряд ли. Шаффера не навещал никто, кроме его двоих детей, а те являлись довольно редко и всегда по выходным. Значит, кто-то нажал кнопку наугад, чтобы войти в дом.
Год назад воры проникли именно таким способом и утащили телевизор старой фрау Шиллер, а также немало ценного у других жильцов. Какой-то дурак кого-то ждал и впустил их, нажав кнопку. После этого домовладельцу пришлось установить селектор, и жильцы теперь точно знали, кто нажимает кнопку вызова на улице.
Неприятный, раздражающий его звук раздался снова. Шаффер встал и проверил замки на двери.
Все в порядке.
Он вернулся было к чтению, но сигнал прозвучал в третий раз.
Не слышу, и все тут!
А что, если это американец с новыми вопросами? Но ведь он сначала позвонил бы по телефону.
Треклятый сигнал продолжал пищать. Рейлли или воры?
Да какая разница! В подъезде тяжелая дубовая дверь. Он не станет открывать ее, только выглянет и посмотрит, кто поднял весь этот тарарам.
Микаэльплатц
Вена
Через несколько минут
Деваться было совершенно некуда, разве что в церковь.
Можно было не сомневаться, что главные двери в этот поздний час заперты. Но справа от них имелась маленькая дверка, которую, как надеялся Лэнг, держали открытой на тот случай, если кому-нибудь из прихожан срочно потребуется духовное наставление. Он ринулся через площадь — к счастью, совсем маленькую, — дернул за бронзовую ручку и оказался внутри.