— Верно, — согласился я. — А что с мышкой делают, когда изловят?
— Узнаешь.
Он ухмыльнулся.
— Любишь прятаться, да? Тебе понравится играть. Но это чуть позже. А пока — на новенького, как полагается! — И он кивнул своим шестёркам: — Разденьте его. И постройте, как надо.
Тьфу ты, что за мерзкий мирок.
А Серёга переплюнул баб. Или нет? В любом случае, он старался. Ненавижу таких кругленьких, зажравшихся. Ненавижу геев. А уж сытеньких гомиков…
Я улыбнулся как можно ехиднее.
— Ну, ты даёшь, гей-Сергей, — сказал я. И пацана ты, значит, оприходовал. И всё тебе мало. Гигант!
— Какого пацана? — рассеянно удивился он. — Да вы не стойте, работайте… Развесили уши.
— Костика. Художника.
Картинка моего появления здесь сложилась, наконец, чётко. Стало понятно, и при чём тут Костик, и Анина истерика. Вот только я забыл в тот момент, что в этой реальности я только сейчас здесь появился. Значит, Сергей про Костика не знает. Ведь это я ему и наболтал. А уже за это меня…
— Художник есть, — прервал мои злые мысли один из шестёрок. — Каждое утро новую стенку малюет. Пацан, говоришь? Его бабы прячут, что ли? Нехорошо. Его в крайнем подъезде надо искать, если так. Проверить, Серёга?
— Там? — Сергей уставился на меня, как красный командир на допросе фашиста. Тьфу.
— Я про этого пацана, — ткнул я наугад в одного из Серёгиных подпевал, помоложе. — Он у тебя и впрямь художник. Просто чувствую, как у меня на морде шедевр проступает.
Серёга отвернулся, как от ребёнка, который пристаёт не вовремя.
— Проверь, Илья.
Вот и готово, наболтал. Хотя, если вспомнить, какое паскудство сотворили со мной Аня со товарищи, то не очень-то и хочется её выручать. Пусть даже она этого пока как бы не делала. Не говорите мне, что человека делает выбор. Человек делает выбор.
Вот только, когда в комнате появился ведомый Ильёй Костик и встрёпанная Аня, которую без видимых усилий отталкивали в сторону два бугая, мне стало совсем гадко. Не потому, что жалко их. Не люблю я таких Серёг, я же говорил.
— Не боись, Анька. Всё назавтра у него зарастёт, — деловито сказал Сергей. — А ты молодец. Ну пошли, давай подставляйся, первый кнут доносчику.
Меня опять скрутили сразу двое… нет, всё-таки один. Не разбирая, что изменилось, я сумел вывернуться и пустить в дело честный удар в подбородок. Тогда уже увидел, как Аня стукает по темечку одного из своих бугаёв — они, видно, не вовремя на меня отвлеклись. Второго бугая она уже стукнула. Столешницей журнального столика. Плохая мебель раньше была, но крепкая.
Ну как в кино, прям.
— Ты так и не понял, дурачок. Разве девчата тебя не просветили? Тут ведь и пытка может быть бесконечной. Каждый день заново, со свежими силами…