— С того момента, как я увидел вас, я не могу думать ни о чем другом. Я люблю вас, Мэри. И был идиотом, что не понял этого раньше. Я люблю вас и хочу, чтобы мы были вместе.
На ее нежно-голубые глаза навернулись слезы.
— И я люблю вас, Кристиан. Люблю больше жизни и поэтому не могу уехать с вами. С тех пор как я уехала из Виндмера, у меня было время все обдумать. Что бы ни делал Эвери, я не верю, что моя жизнь в опасности. У меня нет выбора. Я должна остаться и принять ту жизнь, которую Господу угодно было уготовить мне.
Кристиан покачал головой.
— Мэри…
— Пожалуйста, Кристиан. Я теперь замужняя женщина. Со временем я научусь противостоять Эвери, да к тому же у меня появятся дети. Я найду в них утешение.
— Это могут быть наши дети, если вы согласитесь уехать со мной.
— Слишком поздно, Кристиан. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за алчности герцога и ошибок моего отца.
Острая боль пронзила сердце Кристиана. Он почувствовал, что ему трудно дышать.
— Вы уверены в этом, Мэри?
Она кивнула:
— Так будет лучше. Я не стала бы для вас очень хорошей женой. Эвери уничтожил во мне все чувства, которые я испытывала к мужчинам. Я ненавижу самый акт любви и всегда буду ненавидеть. Вы достойны лучшей женщины, чем я.
Рука его дрожала, когда он обнял ее лицо.
— Вы думаете, что не можете испытывать никаких чувств?
Она попыталась отвести взгляд, но Кристиан повернул ее лицом к себе и осторожно коснулся губами ее губ.
Поцелуй его был нежен, но Мэри показалось, будто дуновение жаркого ветра коснулось ее тела. Кристиан покрепче прижал ее к себе, сжимая объятия, всем своим сильным телом прижимаясь к ее телу. Поцелуй стал настойчивым, и она почувствовала, что обнимает его.
Рука его нашла ее грудь, но не сдавила, а нежно погладила. Нежная и сладкая теплота разлилась по ее телу. Она подалась навстречу ему, прижимаясь к его груди. Но Кристиан осторожно отстранился от нее.
— С вами все в порядке, Мэри. Все ваши беды вылечат забота и терпение.
Дыхание ее стало прерывистым.
— Я не должна была… я знаю, что это дурно, но…
Кристиан провел ладонью по ее волосам.
— Я научу вас страстям, Мэри. Согласитесь уехать со мной.
Боже милосердный, ни о чем другом она и не мечтала. Но Кристиан погубит себя. Они оба погубят себя. Им придется отказаться от дома, от родины, от родных.
— Я не могу, Кристиан. — Она отстранилась от него и стала спускаться по ступеням беседки. Повернувшись, сказала: — Живи своей жизнью, любимый мой. И найди свое счастье. — На ресницах ее поблескивали слезы.
Кристиан не ответил, он стоял в темноте, с болью в груди и с комком в горле. Он будет жить, но никогда больше не познает такой любви. Он был уверен в этом!