- Есть, однако! - радостно крякнул Рябоконь и осторожно взял в пальцы небольшой самородок. - Золотника два будет, - протянул он находку Шелихову.
- Пожалуй, - пробормотал тот, внимательно осмотрев самородок и передав его Мореву. - А ну давай еще.
Вторая промывка ничего не дала, а при третьей в лотке обнаружились еще два, примерно такого же размера. Двигаясь вдоль по течению, вся группа вскоре подошла к весело звенящему перекату, где у одного из гранитных валунов, оказалась целая россыпь.
- Судя по всему, здесь можно организовать прииск, - сказал Морев, обращаясь к Шелихову.
- Да согласился тот. Золота тут немеряно.
После этого, наметив места для закладки шурфов и будущих построек, все вернулись в хижину и стали собираться в обратный путь.
Доставленные образцы произвели на Якоби самое благоприятное впечатление и с этого дня началась подготовка к предстоящим работам.
По приказу генерал-губернатора, в Большерецком и Верхнем острогах была отобрана сотня знающих старательское дело каторжников, которых весной доставили в Охотск и до времени поместили в острог. А как только море очистилось ото льда, их погрузили в трюмы двух кораблей и в сопровождении "Левиафана", отправили на Кадьяк.
Вскоре на острове застучали топоры и на берегу дотоле неизвестно реки, вырос прииск, названный именем светлейшего. Моряки "Левиафана" приняли самое активное участие в его строительстве, и вскоре прииск заработал.
По настоятельному требованию Морева, каторжники были освобождены от цепей, им усилили питание, что немедленно сказалось на выработке. В трудах и заботах пролетел год, а следующей весной зашедший в Охотск пакетбот доставил туда известие о кончине светлейшего. Помимо этого, находившимся на судне фельдъегерем, Мореву было вручено письмо императрицы, которым "Левиафану" предписывалось оставаться на Камчатке до особого распоряжения.
Когда он ознакомил с его содержанием заместителя и старпома, те помрачнели.
- Да, мавр сделал свое дело, мавр может уходить, - горько сказал Сокуров. - Не думал я, что за все нами сделанное будет такая благодарность.
- И что будем делать, Александр Иванович? - сказал Круглов. - Может все-таки вернемся?
- Исключено, - жестко ответил Морев. - Будем ждать.
Когда команде стало известно о повелении императрицы, многие, как и следовало ожидать, возмутились.
После блистательной столицы, служба в забытом богом краю никого не прельщала. Однако Морев настоял на своем, и постепенно страсти улеглись. Этому способствовали наступившее лето, чудная природа и искреннее радушие жителей Охотска. Узнав, что "Левиафан" задержится здесь на неопределенное время, Якоби приказал выстроить для его команды несколько домов и вскоре экипаж получил вполне комфортабельное жилье на берегу.