- Твой Корабль - гора отправится за Большую воду?
- Нет. Мы разрушим его отсюда.
Это заявление весьма озадачило индейцев, и они переглянулись.
- Разве такое возможно, Морской змей? - наклонился к Мореву Тенскватава.
- Для "Левиафана" да, - был ответ. - Ночью не выходите на побережье.
Решение о нанесении удара по Лондону, было принято адмиралом с учетом складывающейся обстановки. Он понимал, что Владычица морей не откажется от своих колониальных притязаний, за первым, высаженным на берег десантом, последуют очередные, и война на суше примет затяжной характер.
- Юрий Иванович, прикажите готовить ракетный комплекс, - приказал он Круглову спустя час, и на кораблях сыграли боевую тревогу.
Атаковать Лондон решили одной ракетой, из надводного положения и не отходя от пирса. Расстояние позволяло.
Когда белесый диск солнца утонул в заливе и на леса легли сумерки, "Аскольдь" встал на якорь в дальнем конце бухты, а на берег с "Левиафана" завели дополнительные концы. Потом швартовная команда спустилась вниз, глухо лязгнул входной люк, и наступила тишина ночи. В небе блестели мириады звезд, изредка некоторые срывались вниз и уносились в вечность.
Казавшаяся уснувшей химера крейсера внезапно ожила, на его горбу бесшумно разверзлась крышка одной из шахт, и из нее в громе и адском пламени, в небо замедленно поднялась ракета. Все убыстряя движение и пульсируя хвостовой частью, она унеслась за горизонт, и в горах еще долго перекатывалось эхо.
Глава 5. Над Канадой небо сине.
Утром, как всегда, взошло солнце, над бескрайним лесным морем парил белоголовый орлан, со стороны индейского селения доносились звуки барабанов.
- Не иначе наши братья готовятся к походу, - прислушавшись, сказал Лобанов.
- Да, и просят Маниту ниспослать нам удачу, - гортанно ответил стоящий рядом с ним в рубке, Длинное крыло. - Скажи мне, Ночной гром долетел куда надо?
- Можешь не сомневаться, - нахмурился помощник. - Долетел.
- И города Большого белого отца больше нет?
- Нету. Как, скорее всего, и самого Отца.
Внизу, вдоль причала, застыли синие - белые шеренги, построенные для подъема флага.
- Пора, - взглянул Лобанов на морской хронометр и вскинул к губам мегафон.
- На фла-аг и гюйс, смир-р-на! - раскатисто прокатилось над бухтой.
Шеренги чуть вздрогнули, и сотни глаз уставились на флагштоки.
- Фла-аг и гюйс поднять!
Вслед за этим по корабельной трансляции грянул государственный Гимн СССР ( под его звуки прошла немалая часть службы), полотнища поплыли вверх по фалам, развернулись и гордо зареяли под свежим бризом.