Мы все обнимались.
А Юра Ногин, перекрывая шум голосов, кричал:
— Слушайте! Слушайте! Тут есть еще... Вот: Указ о награждении наших разведчиков.
И громко прочитал Указ.
Михаил Гора и Анатолий Седельников награждались орденом Ленина, Хаджи Бритаев, Каплун, Караваев, Гусев и еще несколько человек — орденом боевого Красного
[237]
Знамени, а всего было перечислено более двухсот человек.
— Ура! — кричал Леша Жеребцов. — Я мигом... Я сейчас банкет... Я одной ногой!..
Он тут же исчез куда-то.
Хату заполнили командиры штаба, разведчики, и Леша, конечно, добыл все, что полагалось по такому случаю. Усевшись за чисто выскобленный крестьянский стол, мы подняли тост за нашу Родину, за нашу армию, за разведку и за то, чтобы скорее прийти с победой в Берлин.
* * *
21 февраля на поле вблизи деревни приземлилась группа радистов со станцией пеленгования. Радистов было семеро. Командовал ими капитан Чубов.
А 24 февраля в хату вбежал возбужденный Петя Истратов:
— Товарищ майор! Наши!
— Кто — наши?
— Да Витька Сураев и товарищ капитан Хаджи!
Я выскочил на крыльцо. Верно. К штабу приближалась группа партизан. Впереди шагали похудевший Сураев и ничуть не изменившийся, только обросший бородой Хаджи.
Хаджи подошел строевым шагом, вскинул руку к шапке:
— Товарищ Герой Советского Союза...
— Отставить! — смеюсь я. — Не по уставу!
Мы душим друг друга в объятиях.
Вот все и в сборе. Седельников тоже должен вернуться не сегодня-завтра. Значит, прощай Сварынь!
Первым ушел из Сварыни с группой бойцов Хаджи Бритаев.
Я отправил его к Михаилу Горе, в парчевские леса, куда должен был привести остальной отряд.
Разделение на две самостоятельные группы диктовалось сложностью обстановки и невозможностью пробираться одной большой частью по территории, насыщенной войсками врага.
[238]
Спустя неделю тронулся и я.
Шли к местечку Малорита, что южнее Бреста, не повторяя маршрут Хаджи Бритаева.
Обоз бросили, все имущество везли на вьючных конях и тащили на собственных спинах: по весне, в распутицу, обоз сковал бы нашу маневренность.
Между тем наступление советских войск создало в районе пинских болот изрядную «кашу». Поскольку сплошного фронта здесь не существовало, отдельные советские дивизии продвинулись так далеко вперед, что опередили нас, и мы иногда наскакивали на тылы и штабы собственных воинских частей.
Правда, мы наскакивали также на штабы и тылы немецкой армии.
Разведчикам приходилось туго.
Помню, отряд пробирался мокрым лесом, изрезанным, как все тамошние леса, осушительными каналами.
Ничто не предвещало опасности.
И вдруг сигнал — противник!