— Скажи, Николай, — спросил я однажды, когда мы отдыхали, сидя на стволе поваленного обомшелого дерева. — Кто из наших партизан мог бы рассказать о немецких гарнизонах в Житковичах или Микашевичах?
Кузьменко озадаченно поскреб щеку:
— Не скажу, товарищ капитан...
— А есть такие ребята в отряде?
Мой проводник окончательно смешался:
— Да я вроде не задумывался над этим, товарищ капитан. Ни к чему...
— Как же так? Разве не надо знать обстановку вокруг базы хотя бы? И ты не приметил, кто из партизан ее знает? Ведь мы сколько с тобой ходим по заставам!
Кузьменко растерянно улыбнулся:
— Ходить-то ходим... Я же слышу, о чем вы спрашиваете у ребят. Да они ж не могут вам ответить, товарищ
[41]
капитан. Выходит, не знают... Вообще, обстановку, наверное, только Батя знает.
Он глядел вопросительно.
Я не стал разочаровывать Николая Кузьменко и вместо ответа на его невысказанный вопрос предложил:
— А если я тебе поручу собирать данные о противнике? Как ты на это посмотришь?
— Мне, товарищ капитан?!
— А чем ты плох? Ведь не боишься?
— Не! Бояться я не боюсь, да как-то чудно... Не знаю я этого дела.
— Научишься.
— Если научите, тогда, конечно, я не против... А что узнавать-то надо, товарищ капитан?
— Все, что можно узнать, Николай. Прежде всего — какова численность немецких гарнизонов в крупных населенных пунктах. Где немцы держат гарнизоны, а где бывают наездами. Кто из местных жителей нам сочувствует, на кого можно положиться, а на кого нельзя.
— Понимаю, — сказал Кузьменко. — Значит, ходить, с людьми говорить... Я пойду. Только боюсь — не справлюсь я, товарищ капитан! Разговор у меня корявый...
— А по-моему, ты справишься, — серьезно сказал я, глядя в глаза Николаю Кузьменко. — Прекрасно справишься, Николай. Только помни: о том, чем мы будем заниматься, никому ни слова. А товарищи спросят о нашем деле — отвечай: ходим, мол, наблюдать за немцами в селах, и все. Понял?
— Понял, — сказал Кузьменко.
Глаза у него загорелись. Видимо, читал в свое время всякого сорта детективчики, и перед его мысленным взором промелькнули в этот миг волшебные картины невероятных приключений.
Но еще и другое увидел я на лице Николая Кузьменко в эту минуту — счастье.
Огромное счастье человека, ощутившего, что его ценят, в него верят, на него рассчитывают.
Возможно, Кузьменко очень долго был лишен такого доверия...
— Скоро сходим с тобой на одно задание, — сказал я, — Готовься.
— Да я хоть сейчас, товарищ капитан!
[42]
В те дни на заставы центральной базы вернулись из далеких вылазок группы партизан Седельникова, Яковлева, Лагуна и Сазонова.