Укрепленный на фанерном щите красноармеец в буденовке, тыча пальцем в улицу, все более грозно спрашивал с плаката: «Ты записался добровольцем?» А с другого такого же щита усталая женщина в темном платье сурово спрашивала: «Чем ты помог фронту?»
И Володя с Феликсом решили, что фронт без их помощи не обойдется. Феликс снял со стены отцовскую двустволку, и они отправились с Володей на войну. Им было по двенадцать лет, и они понимали, что двустволка не очень-то грозное оружие. Но все-таки это оружие. А в старом, порыжевшем от времени кожаном патронташе — девять медных патронов шестнадцатого калибра…
Наверное, двустволка их и подвела: о чем же еще мог подумать милиционер в Раменском, увидев двух пацанов с ружьем?
Он деловито осмотрел двустволку, похвалил:
— Хорошее ружье, «тулка». А патроны-то небось дробью заряжены?
Они не знали, чем заряжены патроны. Милиционер ковырнул ногтем картонный пыж.
— Так и есть. Эта дробь только на птицу, ей и зайца не убьешь. А вы, поди, фашиста хотите ей прикончить?
— Ага, — проговорился Феликс, хотя Володя и успел ткнуть его локтем в бок, предупреждая, чтобы тот не проговорился.
Потом они долго сидели в маленькой грязной комнатке, милиционер куда-то звонил и звонил и никак не мог дозвониться. Наконец бросил трубку, почесал затылок, вздохнул и сказал:
— Ну ладно, поехали.
А потом, уже дома, мать сняла с гвоздя отцовский ремень…
Вечером пришел старший брат Николай. Он не очень рассердился, а только посмотрел внимательно и сказал с жалостью:
— Глуп еще ты, Володька.
И стал рассказывать про войну, как там тяжело, каким надо быть физически сильным, а главное — образованным, потому что без образования даже на войне не обойдешься. Выходило, что для Володьки сейчас самой лучшей помощью фронту была отличная учеба.
Володя до этого слушал брата внимательно, а когда тот заговорил про учебу, представил опять свой класс, тетрадки, домашние задания — и ему стало скучно. Дальше он уже не слышал, о чем говорил брат, а опять мысленно видел идущих на фронт ополченцев и вопрошающего с плаката буденновца: «Ты записался добровольцем?»
И когда брат замолчал и выжидательно посмотрел на него, Володя упрямо сказал:
— А я все равно убегу!
На этот раз они убегали втроем: он, Юрка Гаврилов и Лешка Зайцев — все одноклассники. Добрались до Мичуринска. К тому времени у них кончились все запасы, они вторые сутки голодали. Денег не было, да если бы даже и были, что на них купишь? На рынке буханка хлеба стоит не меньше сотни рублей. Тут уж не до буханки. Хотя бы корочку.
И вдруг они увидели в дальнем углу такого же, как они, мальчишку, жующего колбасу. Мальчишку звали Генкой, он был эвакуированный, где-то потерял родителей, и вот уже неделю скитался, не решаясь обратиться за помощью в милицию, потому что милиция отправляла в детдом, а Генка туда не хотел. И вот теперь в грязных руках Генки было полколеса колбасы, он рвал ее зубами и глотал не прожевывая. Заметив, что за ним наблюдают, Генка спрятал колбасу за пазуху.