…поддаться?
Один точный удар и исчезнет клятва, месть и сам Янгхаар.
И словно отзываясь на трусливую эту мысль, свистнул клинок, коснулся груди Янгара, отворяя кровь. Боль обожгла и подстегнула: сдаются слабые.
Янгар силен.
И новый удар он отразил.
Сталь сцепилась со сталью. Запела, то грозно, то жалобно. Клинки сплетались в танце, касаясь друг друга, пробуя на прочность.
И Олли дышал тяжело.
Он наступал, сильный и ловкий, заставляя ускользать из-под ударов. Он был яростен, сын Ину.
И тяжел.
Непривычен к тому, чтобы бой длился долго.
Янгхаар видел, как вздуваются мышцы под загорелою кожей, как перекатываются они, неторопливо, будто волны. Как покрывается шкура мелкой испариной. Как мучительная гримаса искажает лицо Олли. Он дышит сквозь стиснутые зубы. И терпит боль от многих ран.
Сочится кровь, мешается с осенней грязью.
И надо бы закончить бой, но…
…два палаша схлестнулись.
Звон оглушил.
И рука Янгара онемела от боли.
— Не тяни, — Олли разжал губы. — Добивай уже.
Кого?
— Хватит играть.
Янгар не играет, но… его враг обессилен. И стоит на ногах лишь потому, что гордость не позволяет упасть на колени. Не будет молить о пощаде Олли Ину.
И не потянется к палашу, который выпал из руки.
Обидно, когда оружие предает.
— Ну! — Олли раскинул руки в стороны. — Давай! Бей!
Молчали воины.
И Янгар, перехватив белую косу Олли, дернул.
— Нет.
На колени Олли не встанет. И голову он запрокинет сам, обнажая светлое горло. В бледных глазах его нет страха, но лишь ожидание. Верно, уже слышит Олли Ину, как открываются ворота в иной мир. И дорогу видит перед собой, туманную тропу, что выводит души к берегам Черноречки.
Воды ее даруют забвение.
А хозяин подземного мира готов уже отпустить душу в новое тело.
И Янгхаар Каапо, занеся руку для удара, опустил ее.
Несправедливо!
Почему он сам не способен обрести покой? Но в то же время готов подарить его Олли?
— Ты… — волосы Олли были жесткими. — Ты не умрешь сегодня.
Но и отпустить врага невозможно. Как нарушить клятву, данную богам и людям?
И свистнул клинок, перерубая жилу волос. Желтая коса осталась в руках Янгхаара и, взвыв раненым зверем, бросился Олли уже не на врага — на хозяина. Он ударил кулаками в грудь, сбивая Янгхаара наземь. И сам рухнул сверху, вцепился в горло, сдавил. Вот только удержать не сумел.
— Я не… — Олли сам не понял, как он очутился в грязи. И жесткая ладонь уперлась в щеку, вдавливая и рот, и нос в холодную лужу.
Рука почти позволила захлебнуться.
И отпустила, разрешая сделать вдох. И вновь вдавила.
— Нет… я не буду… твоим… рабом…
Он глотал горькую грязь, и пил воняющую плесенью воду, давился. Кашлял. Пытался вырваться из рук человека, который вовсе не выглядел сильным.