— Привет, — сказал Алекс и руку подал. — А я боялся, что не найду тебя здесь.
Юлька встала. Она глядела не на Алекса — на змея — и лицо ее кривилось. Тогда Алекс понял, что Юльки уже нет, а существо, стоящее перед ним, просто на нее похоже.
У существа рыжие волосы и желтые птичьи глаза. Его руки и шея покрыты перьями, а пальцы — чешуей. Вместо ногтей у него когти, длинные, острые. И существо ударяет ими по Алексовой руке.
— Прочь! — клёкочет валькирия. — Прочь!
И Змей отступает. Он умудряется развернуться на одной точке.
— Стой! — Алекс бежит к воротам, запирает их, но бесполезно — над головой возникает живая арка змеиного тела. — Стой! Ты куда?
— Я обещал моему брату, что приду за ним. Он заслужил отдых.
— А я? Мне что делать?
— Ты знаешь.
Змей исчез в щели между корнями, которая выглядела слишком узкой для него. И Алекс, упав на четвереньки, заглядывал в дыру, кричал, пока не охрип. И лишь тогда поднялся, чтобы нос к носу столкнуться с валькирией.
— Сгинь, — сказал он. — Нет. Стой. Отпусти ее, пожалуйста.
— Зачем?
— Отпусти.
Валькирия закусила губу.
— Я лучше.
— Нет!
— Я сильная. Я не боюсь. Я лучше.
— Нет! — он шагнул к ней, и крылатая не отшатнулась, не ударила. — Ты не лучше. Это ее тело и ее жизнь. А тебя нет. Давно уже нет. Ты только думаешь, что живешь, а на самом деле…
Она мертва, как и все, кто встречался на пути. Мир мертвых полон мертвецов. И выходит, что сам Алекс тоже… наверное, да, но уже не страшно.
И черепа скалятся, кивают, подтверждая догадку.
— Отпусти, — попросил он, убирая руку с кабаньим клыком за спину.
Это правильно. Мертвому — умереть. Тогда живое выживет.
— Пожалуйста…
— Нет, — валькирия улыбнулась.
— Ну тогда хотя бы…
Здесь нельзя лгать. И кровь бессильна. Но если верить в чудо, то все получится.
— …обними меня.
И она шагнула навстречу, расправляя крылья, готовясь впиться когтями в грудь, вырвать душу. И Алекс слышал ее желание также явственно, как треск корней мертвого дерева и мысли в пустых черепах.
Он позволил коснуться себя, и лишь затем ударил, вгоняя кабаний клык меж ключиц. Брызнула кровь. На руки. На одежду, и без того измаранную.
— Бель…вёрк, — сказала валькирия, сжимая когти на сердце.
Она тащила душу, выдирая из тела. Тяжело хлопнули крылья, и острое перо рассекло щеки и руки, но Алекс лишь сильнее навалился на осколок клыка.
— Бельвёрк! — валькирия рванулась в небо и выдрала-таки серый клубок. Она взлетела, крыльями сбивая ветви, кости, орошая корни красным дождем. И потеряв серый шар, скатившийся в змеиную нору, сама же рухнула. Ее Алекс поймал и даже сумел удержаться на ногах. Положив к корням, он глядел, как тает птичья желтизна в глазах, а черты лица смягчаются, возвращая ту, прежнюю Юльку. Падали перья мертвыми листьями. Исчезали когти.