Услышав это объяснение, я бросился со всех ног, без оглядки, и вскарабкался на гору; носильщик бежал так же скоро, хотя почти в противную сторону, так что под конец скрылся с моими пожитками. Полагаю, что он сберег их в целости; впрочем, не могу хорошенько разъяснить этот пункт по той причине, что я более не встречал носильщика.
Рой полулюдей высадился в лодках на берег, и погнался за мною по пятам. Наконец меня поймали, связали по рукам и по ногам, отдали чудовищу, и оно тотчас же уплыло в море.
Тогда только я горько раскаялся в своем безумии. Для чего покинул я мирную кровлю и подвергал свою жизнь таким приключениям! Но уже поздно было оплакивать прошлое. Я старался извлечь лучшее из своего положения, заискивал благосклонность получеловека, державшего в руке трубу, по-видимому, начальника прочих, и, спустя несколько дней, дела мои так поправились, что он начал оказывать мне разные знаки своего расположения, а потом принялся учить меня реву, который, по чванству, называл разговором. Вскоре я уже бегло объяснялся с ним на этом языке, и дал понять, что мне очень хотелось бы поглядеть свет.
– Я очень рад, любезный Синбад, что ты славный малый, – однажды после обеда сказал мне начальник полулюдей, – мы намерены вскоре предпринять так называемое кругосветное путешествие, и так как тебе желательно осмотреть свет, то я бесплатно дам тебе место на спине зверя.
Когда султанша Шехеразада довела рассказ до этого места – говорит Арабский автор – халиф повернулся с левого бока на правый и сказал:
– Удивляюсь, милая султанша, что ты до сих пор молчала о последних приключениях Синбада. Они чрезвычайно занимательны.»
После этого замечания прекрасная Шехеразада, сказывают, продолжала историю в следующих выражениях.
Синбад повествовал: – «Я поблагодарил получеловека за обязательность, и вскоре очутился на хребте чудовища, как у себя дома. Оно рассекало океан с изумительною быстротою, хотя поверхность океана была не плоская, как в нашей части света, а, напротив, круглая как граната, так что мы, можно сказать, то и дело поднимались и опускались.»
– Очень странно, – перебил халиф.
– Однако ж справедливо, – возразила Шехеразада.
– Сомневаюсь, – заметил халиф, – впрочем, продолжай.
– С удовольствием. – «Итак, чудовище – продолжал Синбад – то поднимаясь, то опускаясь, как я сказал, достигло острова, в несколько сот миль окружностью, построенного посреди моря крошечными существами, похожими на гусеницу[1]».
– Гм! – заметил халиф.
Шехеразада, не обратив внимания на это восклицание, продолжала: