Метелкин снова попробовал что-то сказать.
— Да, я понимаю, — Шевцов снисходительно улыбнулся. — Воззвание можно бы отшлифовать, обогатить мыслями, которых так много у каждого из нас. Но мы ограничены местом. И временем. Надо напечатать листовки к завтрашнему утру. Я имею договоренность с Народным домом. Нам предоставят ротатор, но идти туда следует немедля. Скажете, что от Петра Григорьевича, и вас проведут в канцелярию. А бумага у меня приготовлена. — Он достал из жилетного кармана часы и сокрушенно вздохнул. — Сожалею, что не могу идти с вами. Увы, обременен делами.
Он проводил их, любезно улыбаясь, до дверей.
Только в Народном доме, перечитывая пачкающие краской первые листки с ротатора, Метелкин обратил внимание на подпись, стоявшую под воззванием: «Петроградская пролетарская юношеская организация „Труд и свет”».
— А почему «Труд и свет»?
Никто не мог ответить.
— Красивое название, — неуверенно сказал Дрязгов. — Петр Григорьевич писатель, он понимает. А вообще можно позвонить ему по телефону…
Но Шевцова дома не оказалось.
— Кто спрашивает? — поинтересовалась горничная. — Ах, это вы, что давеча приходили?
Дрязгову послышались в голосе горничной насмешливые нотки.
— Барин в гости уехали. Раньше утра не вернутся.
Дрязгов смущенно повесил трубку. Время было позднее, ждать они не могли и стали снова печатать…
Так появилось название «Труд и свет».
Вася Алексеев всего этого, разумеется, не знал. Он еще не встречался с Шевцовым, только слышал о его выступлении от Вани Скоринко и Саши Зиновьева. Но название настораживало, и Вася говорил об этом товарищам без обиняков.
28 апреля спор о названии возник в Зимнем саду завода «Русский Рено». Всерайонный совет собрался там на свое первое заседание. Всерайонным он был еще весьма относительно. От многих районов не пришло ни одного представителя — не успели прислать. От Выборгского в совет входили пять человек, и все они тогда шли за Дрязговым и Бурмистровым. А Дрязгов и Бурмистров шли за Шевцовым. От Петергофско-Нарвского присутствовали только двое — Скоринко и Зернов. На следующий день у Васи Алексеева произошел с ними крупный разговор. Вася был возмущен тем, что утвердили название «Труд и свет».
— Что же вы глядели? Не могли объяснить ребятам, куда их тянут?
— Объясняли. Я говорил, что нам такое название не подходит, — оправдывался Скоринко. — Мы свое предлагали — Социалистический Союз рабочей молодежи. Да Шевцов стал доказывать, что, мол, не надо связывать себя ни с какими партиями. Молодежь должна быть вне политики…
— А вы не понимаете, что это тоже политика, только не наша, а кадетская? — разволновался Вася.