— Всю ночь там продержали, рассказывал Скоринко. — А утром еще от батьки попало.
Вася разволновался, слушая его.
— Меньшевики и эсеры болтают о народной власти и свободах, а на самом деле в России начинается военная диктатура. Надо хорошенько растолковать это молодежи. Вот только побольше бы народу на собрание пришло. В другие районы тоже о нем сообщим.
Связь с другими районами становилась всё крепче, особенно с Петроградским, Александро-Невским, Василеостровским, Коломенским. Приезжали ребята поговорить о делах, которые их всех интересовали. И Вася нередко ездил к ним — выступал на собраниях, толковал с товарищами, еще не очень ясно представлявшими, как надо работать в Союзе молодежи.
«Труд и свет» помог им завязать знакомства. На заседаниях Всерайонного совета, где разглагольствовал, упиваясь собственным красноречием, Шевцов, Вася сидел вместе с Петей Смородиным, Ваней Канкиным, Колей Фокиным, Леопольдом Левенсоном и другими большевиками. Потом они уже встречались на заводах, на собраниях в районах. Уславливались, как следует вместе действовать. В конце июня возникла еще одна организация — Межрайонный Социалистический Союз молодежи. Он был численно невелик, но его основали энергичные молодые большевики, и ему суждено было сыграть немалую роль в создании Петроградского Социалистического Союза рабочей молодежи, объединившего районные организации и ставшего прямым предшественником комсомола.
В июле Вася часто заходил по вечерам в партийный клуб «III Интернационал». Клуб был на Херсонской улице, за Николаевским вокзалом. Надо было ехать на трамвае с пересадками, через весь Питер, да еще довольно долго шагать пешком.
В клубе «III Интернационал» и обосновался Межрайонный Союз молодежи. Вася уже сдружился с его организаторами Лизой Пылаевой и Оскаром Рывкиным.
Лизе было тогда семнадцать лет. Статная и красивая, с чистым лицом, которое то и дело заливал яркий румянец, она любила посмеяться, улыбка постоянно играла на ее губах, большие серые глаза смотрели смело и прямо. В этой девушке чувствовался твердый и горячий характер революционерки. Лиза служила в модном магазине на Невском, но она выросла в революционной семье и отдала себя революции без колебаний, так, словно и не представляла другого пути. Летом семнадцатого она была уже большевичкой, работала в «Правде» и в Петроградском комитете партии. Рассказывали, что в июльские дни, когда юнкера громили дворец Кшесинской, она сумела вынести оттуда важные документы и револьверы, принадлежавшие работникам ЦК. Шла так спокойно и с таким беззаботным видом, что юнкера ее даже не остановили.