— Я тоже была на войне.
— Ты-ы-ы! — Дитя сменило гнев на восторженное любопытство так быстро, что осталось диву даваться. — Это там тебе отрезали ногу?
— Агнесса! — воскликнула ее мать. — Это невежливо! Изволь вести себя как настоящая дама! Дамы никогда не говорят вслух о чужих недостатках…
Ага, они шепчутся про них в узком кругу, пугливо озираясь, чтобы не подслушали. Бывало такое, да. В храме Богини-Матери. Стоило мне переступить порог, как другие женщины забывали про слова молитв и исподтишка рассматривали протез. И шушукались, мгновенно замолкая и напуская на себя постные мины, как только резко оборачивалась в их сторону.
— Ногу мне отрезали в больнице, — спокойно объяснила я. — Когда меня ранили, и рана воспалилась.
— Тебе было больно? Резать целую ногу?
— Не стоит забивать голову ребенку такими кровавыми вещами, — решительно вклинилась княгиня. — Агнешка, милая, поцелуй брата и ступай к себе. Пора заниматься декламацией.
— Но я не хочу! — уперлось упрямое дитя. — Она говорит про войну! Где был отец! Витолд, скажи маме! А там страшно? Страшнее, чем спускаться в подвал ночью?
Последний вопрос предназначался уже мне. Я поймала взгляд ее матери — княгиня Эльбета тихо покачала головой.
— В подвале страшнее, — я постаралась говорить убедительно. — Там крысы. Вот такие, — показала руками. — И пауки, которые еще больше!
— А ты боишься крыс?
— Нет.
— А пауков?
— Тоже нет.
— Тогда я тебе не верю, — совершенно серьезным, взрослым тоном промолвила девочка. — Вы позволите удалиться, матушка?
— Ступай, — кивнула та.
Быстро чмокнув брата в щеку, Агнешка убежала и лишь на пороге задержалась, чтобы бросить на меня внимательный взгляд.
Взрослые не обратили внимания на уход ребенка — мачеха о чем-то негромко перешептывалась с пасынком, слуги тактично делали вид, что ничего не слышат. Собственно, там и слушать было нечего — обычный разговор, вертевшийся вокруг хозяйственных вопросов и каких-то работ, которыми некоторое время не может заниматься мужчина. На телохранителя обращали внимание не больше, чем на крупного лохматого пса. У нас дома раньше жил пес — большой, лохматый, белый с рыжими пятнами, по кличке Клык. Он жил у нас много лет, свободно бродил по дому. И никто его не замечал, пока не наступал на лапу. Так и тут. Я могла обойти комнату, сунуть нос туда-сюда, даже присесть — и все это оставалось без внимания.
Дверь хлопнула в очередной раз. На пороге замерла еще одна молодая женщина в траурном платье вдовы. Но эта гостья была немного моложе пани Эльбеты. Всплеснув руками, она кинулась князю на шею: