Как только я повесила трубку, Лайам извлек из заднего кармана помятый коричневый конверт и передал его мне.
— Это банковские отчеты доктора Холла за последние шесть месяцев.
Я взвесила на руке пухлый конверт, но открывать его не стала.
— И как же вам удалось разжиться секретной банковской информацией?
— Хотите услышать от меня честный ответ?
Я покачала головой.
— Нет, я хочу, чтобы вы взяли эту записку и попросили нужных людей проверить на ней отпечатки пальцев.
— А вы положили ее в пакетик? — съехидничал Лайам.
Снова эта его коронная ухмылка! Кажется, у меня вот-вот сдадут нервы.
— Я сохраняю все возможные улики, — произнесла я своим самым спокойным профессиональным тоном. — А как насчет информации по присяжным?
— Потерпите немного. Я сообщу вам все, чем смогу разжиться, после того, как станут известны результаты лабораторных анализов. Надеюсь, что к четырем уже буду здесь.
— Я встречаюсь с Полой Ярдли в три. Думаю, что освобожусь к половине пятого.
— У вас встреча с кем-то из присяжных? — поинтересовался он в свою очередь.
— Со всеми, — ответила я и кивнула.
— Скажите, слово «опасность» имеет для вас хоть какой-то смысл?
— Ярдли всего лишь примерная мать троих детей, живущая в пригороде. Думаю, с ней у меня не возникнет проблем.
И все равно у Лайама было то же выражение лица, что и чуть раньше у Дейна, — мол, я готов тебя придушить.
— У вас есть пистолет?
— Откуда?
— А нож? Или хотя бы свидетельство о прохождении курсов самообороны?
К этому моменту от моего терпения остались одни воспоминания.
— У меня есть пилочка для ногтей и злость. Думаю, пока что мне их хватит. Если ничего не произойдет, — сказала я и встала, чтобы открыть дверь, — я позвоню вам по дороге от миссис Ярдли.
— Буду ждать вашего звонка.
В этом я сильно сомневалась, однако, поскольку мои мозги отказались снабдить меня язвительным ответом, я была вынуждена прибегнуть к невербальным средствам и просто махнула рукой — мол, говори-говори. Правда, в этот момент Лайам стоял ко мне спиной и не мог видеть этого жеста, однако я все равно посчитала, что последнее слово осталось за мной.
Вскоре после того, как Лайам ушел, ко мне наведались два парня с тележкой, чтобы увезти в архив стенограммы судебных заседаний. Перед тем как в картонную коробку перекочевала последняя папка, мне сообщили, что сюда уже спешит курьер, чтобы забрать документы по делу Маркуса Эванса. Их передавали кому-то еще.
Это было все равно что наблюдать, как ваши вещи уносят неумолимые полчища муравьев. В конечном итоге из моего кабинета вынесли все подчистую, даже то, что имело весьма далекое отношение к смерти Эванса.