Люк не был уверен, улыбнуться ему, или сказать спасибо. Он не знал, ни почему он здесь, ни кто эти люди. И ничего не ответил.
На деревянной тарелке лежали темные овощи, политые густым коричневым соусом.
— У нас есть выпивка. Мы делаем ее сами, так что она очень крепкая. Называется… э… Самогон. Самогон! Но тебя, наверное, тут же вырвет, если сейчас выпьешь. Поэтому тебе вода.
Поднос опустился на кровать. Люк взглянул на татуированные руки юноши. Вокруг опоясывающих их рун вились черные стебли. На внутренней стороне одного предплечья был изображен молот Тора. Тонкую руку изуродовало плохо нарисованное перевернутое распятие. Из-под патронташа торчал длинный нож. Рукоятка была сделана из темной кости. Лезвие блестело на фоне тусклой кожи брюк. От вида ножа во рту Люка пересохло.
— Пожалуйста, — сказал он. — Меня зовут Люк. Я ранен. Пожалуйста, мне нужно… чтобы вы вызвали помощь.
Юноша сделал шаг назад. — Люк, да? А я Фенрис. — Он гордо улыбнулся. — Знаешь, что это значит?
Люк тупо уставился на него.
— Это значит Волк! — Юноша говорил с сильным акцентом. — Ха! Потому что мне, знаешь ли, очень нравятся волки. Как многие уже поняли. А другого парня зовут Локи. Знаешь, что это значит?
Не дождавшись ответа от остолбеневшего Люка, он сказал, — Дьявол. Потому что, позволь мне тебе сказать, мой друг, он именно им и является. А девушка с большими сиськами — только не говори ей, что я так сказал — это Суртр. Красивое имя для демона, да? Это значит огонь. Ее имя тоже вполне ей подходит. Понимаешь меня?
— Да. — Люк не хотел слышать больше ни единого слова от этой загадочной и крайне идиотской фигуры.
Старуха продолжала таращится на него, и это его нервировало, хотя он по-прежнему старался не смотреть в ее почти неразличимые на сморщенном личике глаза. Она не улыбалась. Ему показалось, что она никогда не улыбается.
— Так откуда ты, Люк?
— Лондон. Англия, — сказал он на автомате.
— А, Лондон, — повторил Фенрис, делая ударение на втором слоге, и произнося не «дон», а «дун», как часто делают те, у которых английский является вторым языком. — Думаю, однажды мы там сыграем. Может, в Камден Андеуорлд. Я никогда не был в Лондоне, а вот Локи был.
Лицо Люка будто одеревенело от удивления по поводу неуместной болтовни юноши. Он даже не знал, что сказать. Какая-то часть его была против мольб о помощи. Инстинктивно он чувствовал, что они не приведут ни к чему хорошему.
— А как ты попал сюда из Лондона, Люк?
Люк посмотрел на пол и закрыл глаза, скорее от боли воспоминаний, чем от дискомфорта, вызванного слабым светом. — Отпуск.