— Мы были верст за сто отсюда. Ей-богу, думали, что через месяц загуляем в Берлине… Ведь как дрались, как наступали!.. Я не поклонник пехоты, но должен признать — классически воевали! Хорошие видел полки, превосходнейших офицеров… Как же все-таки получилось это, господа?
И, не дожидаясь ответа, поехал прочь впереди сотни.
На опушке леса стояли три автомобиля, окруженные маленькой группой казаков. Васильев, заметив их прежде, чем доложил ему об этом головной дозор, подошел к автомобилям развалистым охотничьим шагом, щуря глаза, привыкшие к темноте.
— Что за часть? — спросил повелительный голос.
Васильев, сдвинув каблуки и взяв под козырек, отдал краткий рапорт. Он вглядывался в спросившего его человека и все яснее различал тяжелую, плотную в груди и в плечах фигуру, опиравшуюся на борт автомобиля.
— Останьтесь пока при мне.
Васильев узнал Самсонова — командующего армией, которого видел в самом начале кампании. Полный тревожного чувства, Васильев не смел, однако, спросить, почему полевой штаб армии очутился ночью в лесу, вдали от жилых мест, очевидно лишенный связи с корпусами, подвергаясь угрозе неприятельского нападения. Насупившись, он отошел к батальону и вполголоса начал отдавать распоряжения. К нему подошли офицеры, и он отрывисто объяснил им, приказал им идти к своим ротам, явно не желая ни с кем больше разговаривать.
Но слух, что в лесу находится командующий армией, сразу распространился среди солдат. Они с любопытством поглядывали на автомобили, подходили ближе, пытались поговорить с казаками, догадываясь, что раз штаб армии, который должен был находиться где-то далеко позади, попал в массу отступающих войск, — дело, стало быть, плохо.
Так оно действительно и было. Самсонов ехал в Нейдебург, чтобы руководить наступлением своих центральных корпусов. В дороге ему донесли, что шестой корпус отошел, а левый и правый фланги его армии обойдены германцами. Офицер, который привез Самсонову это известие, доложил о тяжелых боях с превосходящими силами противника. Самсонов слушал молча. Только по его чуть дрожавшим плечам и все более красневшей шее чувствовалось напряжение, которое он с трудом подавлял.
— Передайте, полковник, командиру корпуса, — проговорил он, — что какой угодно ценой надо удержаться в районе Ортельсбурга. От вашей стойкости зависит успех наступления тринадцатого и пятнадцатого корпусов…
Самсонов болезненно заметил, с каким недоумением переглянулись офицеры штаба.
«О каком наступлении может идти речь? — спрашивали их взгляды. — Ведь мы обойдены с флангов. Отступать, скорее отступать, чтобы избегнуть окружения!»