С кем, куда отступать?.. У Самсонова уже не было армии. С того момента, когда он снял «юз», соединявший его с командованием фронта, почувствовав себя раздавленным стихийно надвинувшимся на него хаосом, и бросился в самую гущу боя, он потерял управление армией.
Тянулась ночь. Вокруг стояли зарева пожаров, то тут, то там били орудия. На сиденье автомобиля, скорчившись, спал адъютант, по-детски сопя. Самсонову казалось, что никогда не наступит утро. Он не мог сидеть, ходил по дороге, видел истомленные лица штабных офицеров, конвойную сотню, расположившуюся кругом, и пехотный батальон, которому он неизвестно зачем приказал остаться при себе. Маленький армейский офицер с соломенными усиками, в сопровождении двух солдат, возвращался по лесной тропинке. Они встретились, и Самсонов остановился. Ему понравилось, что батальонный командир сам ходил в разведку, понравились его неторопливые движения, его умные глаза.
— Какие новости, капитан? — отрывисто спросил он.
Васильев, всю ночь проведший в разведке, доложил, что в деревне Мушакен находятся артиллерия и пехота противника, что перед деревней Саддек им обнаружены кавалерийские разъезды германцев, что окружающие дороги заняты отступающими русскими и забиты обозами. Самсонов выслушал молча и кивнул головой, как бы отпуская Васильева. Но капитан не уходил. Он сделал шаг к генералу, вытянулся и голосом, в котором были преданность, просьба и служебная суховатость, сказал:
— Ваше высокопревосходительство, я хорошо знаю местность. Вам надо выбраться отсюда, я могу выполнить это.
Самсонов молча смотрел на него, и вдруг испуганное выражение появилось на его лице.
— Нет, зачем же, — как бы защищаясь от предложения Васильева, сказал он и быстро пошел к автомобилям.
Там уже толпились офицеры. Среди них выделялась высокая, одетая в хаки, сухая фигура генерала Нокса.
— Генерал, — сказал Самсонов, отводя Нокса в сторону, — считаю своим долгом осведомить вас (тут он запнулся, подыскивая слова)… Да, да — осведомить вас, что положение моей армии критическое. Мое место при войсках, но вас прошу вернуться, пока еще возможно это сделать. Передайте, что я остался на своем посту…
Нокс протестующе поднял руку, но Самсонов, отвернувшись от него, приказал, чтобы все автомобили шли на Вилленберг. С упрямым выражением лица он следил за тем, как, подымая пыль, машины уходили по лесной дороге, и слабым движением поднес руку к козырьку, отвечая на приветствие Нокса, сидевшего в последней машине.
— Мы верхом поедем в Надрау, господа, — тихо сказал Самсонов, ни на кого не смотря.