— За десятилетия. Может быть, даже за пару сотен лет.
— И это время тебе здесь гарантировано. Ты не умрешь от болезни, ты не попадешь в аварию, тебя никто, в конце концов, не подстрелит. Улавливаешь, куда я клоню?
Гарг улавливал…
— Но этот мир нереален.
— Почему? Главное, что ты сам чувствуешь. Потрогай эту книжную полку. Разве она нереальна? Вдохни полной грудью воздух. Он, конечно, затхлый, и в нем много книжной пыли, но это настоящий воздух. И здесь у тебя просто божественные возможности. Ты можешь претворить в жизнь любую свою идею, только подумав об этом. Разве это плохо?
— Но этот мир нереален. Что останется от него в будущем, когда детали, из которых состоит память вашего компа, разрушатся? Это произойдет неизбежно.
— А что вечно в вашем реальном мире? Люди? О большинстве из них забывают через неделю после смерти, ну через месяц. Есть те, кого помнят и чтят годы и даже столетия. Но забываются и их имена, и они неизбежно уходят в небытие. Да что там люди… целые империи, с богами, великими правителями, письменностью и долгой историей, уходят в пустоту, не оставив после себя даже названий. Реален и вечен только этот миг, то, что называется настоящим. И значит…
Гарг повернулся к Хранителю спиной, и тот сразу замолчал. Может быть — выключился.
Домыслить дальнейшие доводы было очень легко. Они были нужны, чтобы успокоить его и примирить с окружающим миром. Вот только хотел ли он на самом деле с ним мириться?
Ох, нет.
И когда-нибудь выход будет найден. Вот тогда, прежде чем уйти, он встретится в последний раз с Хранителем, чтобы выслушать все его мудрые слова. Там, в реальном мире, они ему наверняка пригодятся. Пока же вся эта мудрость ему не нужна.
Да, решено, пока она ему не нужна, поскольку расслабляет.
А он должен быть сильным, чтобы вырваться на волю и разрушить ловушку, в которую угодил, если уж не удалось ее открыть. В самом деле, почему бы не попытаться ее разрушить? Чем не ход?
Взять и разрубить этот узел. Одним сильным, эффектным ударом.
Здоровенный верзила в пятнистом камуфляже, в качественном бронике, с короткоствольным «мор-перфоратором» в руках, остановился, повернувшись спиной к кустам, и стал осматриваться.
Кретин!
Волчонок стремительно накинулся на него сзади, из гущи ветвей, и перерезал горло.
Какие там, к черту, сантименты и правила?
Врагов слишком много на них с Дядюшкой-волком. В такой ситуации воевать в открытую — самоубийство. Воевать любым способом, не сдаваться — доблесть. Продержаться хотя бы полчаса — чудо.
Схватив за ноги труп преследователя, он волоком потащил его в кусты. Кое-что из амуниции этого неосторожного ему явно понадобится.