— Без проблем. — Ерёменко подмигнул мне и вышел из комнаты.
Мы вновь остались с капитаном наедине, он вздохнул и принял, наверное, свой самый обычный вид. Теперь передо мной сидел не бешеный следак, выбивающий у меня признание, и не скучающий, мать его так, интеллектуал, а самый обычный офицер, который тянет службу на самой окраине нашего государства.
— Что ж, повезло тебе, сержант. — Он положил передо мной стандартный бланк, отпечатанный на пишущей машинке. — Подписывай.
— Это что?
— Бумага, согласно которой ты не имеешь жалоб и претензий к органам следствия.
— Между прочим, вы меня били, товарищ капитан.
— Да ладно тебе, сержант, пяток пощёчин не в счёт, перетерпишь. Сам знаешь, как настоящие допросы проводятся, ты ведь не абы где, а в спецназе служишь. Знаешь ведь?
— Знаю, — согласился я.
— Вот то‑то же, подписывай и не ерепенься. Тебя бы и так отпустили, но помурыжить пару дней надо было, порядок такой, чтоб не думал, что в сказку попал.
— Разрешите вопрос?
— Валяй, сержант.
— Что с Чингизом Керимовым, тем человеком, который меня к своим вывел?
— Нормально с ним всё, не переживай. Твой кореш сейчас уже в Краснодаре, ценный кадр оказался. Торгаш, много путешествовал, многое знает, связи имеются неплохие, так что у него всё будет хорошо.
Что хотел узнать, я узнал, а потому, подписав бумагу об отказе от претензий, собирался покинуть кабинет гостеприимного капитана Стахова незамедлительно.
— Разрешите идти? — обратился я к следователю.
Вместо ответа, он вновь закурил и сам задал вопрос:
— Сержант, а на нас, на госбезопасность, поработать не хочешь?
— Смотря что делать, товарищ капитан. — Мой ответ был краток.
— Не переживай, на друзей твоих и сослуживцев стучать не придётся, для этого есть совершенно другие люди. В основном, работа предстоит по твоей специальности, разведка, но не в составе группы, как у вас в батальоне, а в одиночку. Ты себя показал неплохо, в передряге выжил, в плену уцелел, к своим выбрался, а это очень немало.
— Это предложение сверху, — ткнул я указательным пальцем в потолок, — или ваша инициатива?
— Молоток, шаришь, что к чему, сержант. Инициатива моя, но думаю, что наверху её поддержат, нам, как и любой хорошей структуре, люди всегда потребны. Ты подумай пока, и если тема выгорит, то тебя найдут.
— Согласен.
— Тогда, Мечников, можешь возвращаться в свой батальон и служить дальше.
Покинув здание гарнизонной «губы», невысокое, обнесённое колючей проволокой, я пожал на прощание руку разводящему караула, вышел на территорию Керченской крепости, нашего форпоста в Крыму, и остановился возле потрёпанного, но всё ещё крепкого «уазика». Ерёменко нигде видно не было, а водитель, незнакомый мне парень, недавно прикомандированный к нашему батальону из бригады, оказался молчуном, и всё, что мне оставалось, это ждать командира, который отсутствовал целый час.