— А если пересадить в сына разум одного из моих людей?
— Я такого способа не знаю. Наверняка он есть, но мне про него ничего не известно.
— Допустим, я соглашусь с тобой и разрешу использовать тело для вселения копии. Однако что мне делать дальше с этим… — Граф помялся и выдавил из себя: — Существом?
— Если мы переживём эту зиму и весну и герцог нас не уничтожит, то ты отправишь его подальше от замка, например в какой‑нибудь захудалый военный лицей, а наследником объявишь второго сына. Вот и всё. В итоге Уркварт Ройхо если и погибнет, то вдали от дома и не на глазах матери.
— У меня есть время, чтобы обдумать твоё предложение?
— Час, не больше, потом тело Уркварта начнёт умирать и процесс вселения копии в него станет невозможным.
Квентин Ройхо представил себе глаза супруги Катрин, урождённой баронессы Койн, которые встретят его умоляющим взглядом и немым укором. Подумал, что она опять обвинит его в непомерной гордости и несдержанности, и решил, что лучше опыт по пересадке копии человека, чем горе любимой женщины, её слёзы и страдания.
— А что будет с тем, с кого Сфера разума снимет копию? — спросил граф.
— Ничего. Он продолжит жить прежней жизнью.
— Сколько Сфер ты закинешь?
— Полтора десятка на весь сопредельный мир, на большее у артефакта не хватит энергии, а у нас времени. После этого — полчаса на выбор личности и вселение. К утру мы будем иметь полноценного разумного человека, с которым можно договориться, а заодно и узнать от него что‑то о другом мире, ведь изначально артефакты типа «Ловца душ» создавались именно для этих целей.
— Ладно, начинай, — согласился Ройхо. — Всё равно хуже уже не будет, а правду будем знать только мы двое. Может, хоть что‑то с этого получим. Хотя я своего сына уже похоронил, и герцог за его смерть ответит. Клянусь!
Глава 1. Ингушетия. Хребет Корилам. 15.12.2006
Мой девиз прост: «Жизнь должна быть интересной и насыщенной. А иначе на хрена она нужна?» С детства, после прочтения «Трёх мушкетеров», это стало для меня руководством к действию. И первым серьёзным самостоятельным шагом в моей жизни накануне двенадцатого дня рождения стал побег из дома и недельные скитания по лесу, которые многому меня научили. В частности тому, что не все окружающие мою скромную персону люди понимали и принимали как данность мои поступки. Во‑первых, это затрагивало родителей: мать, простую домохозяйку, у которой помимо меня было ещё трое детей, и отца, крановщика в порту нашего родного Новороссийска. Во‑вторых, милицию и спасателей, вынужденных по предгорьям, лесам и виноградникам вокруг города искать сопляка, который оставил записку, что он отправляется на поиски приключений, и ушёл в лесные дебри. Кроме того, я усвоил, что без соответствующей туристической подготовки, а также пищи, воды, спичек и ножа в зелёнке даже летом подростку делать нечего. И вообще, мне крупно повезло, что меня быстро нашли, а потом не отправили на обследование к какому‑нибудь психотерапевту, и он не заколол меня успокаивающими препаратами.