— Я за, — сказал он, готовый к соревнованию.
— За что? — спросила она. — Сделай одолжение, говори по-английски.
Тик закатил глаза:
— Что ж, мы положим подсказку на этот маленький кофейный столик, где мы оба можем ее видеть. Ни один из нас не может ее тронуть. Я сбегаю к Норберту и возьму у него бумаги и карандашей, чтобы тебе было, на чем писать. — Он встал.
— А тебе? — спросила она.
Тик извлек дневник:
— Я буду писать здесь. А чего ты не захватила свой?
София пожала плечами:
— Устала таскать его с собой. Кому это нужно? — Она постучала пальцем по голове: — Все равно все хранится вот тут. Как насчет приза? Что получит победитель?
— Да, хороший вопрос. — Тик почесал шею и с ужасом осознал, что шарфа на нем не было: очевидно, его унесло ветром во время их плясок на капоте.
— Что-то не так? — спросила София.
— Что? Нет, все хорошо. — Он остановился. Шарфа на нем было, но София не сказала ни слова о его родинке. Может быть, он и вправду может жить без… нет. Дома у него был припасен еще один, и Тик в глубине души знал, что намотает его себе на шею в первый день школы.
— Тик, — сказала София, пристально глядя на него, — твой мозг замерз?
— Нет, нет, просто… пустяки. — Он щелкнул пальцами. — Придумал. Победитель приедет к проигравшему следующим летом. Но в любом случае платишь за это ты, потому что ты богаче.
— Ничего себе сделка!
— Я вернусь через секунду и все принесу.
Через пару минут они вооружились карандашами, и гонка началась.
Как и при работе с первой подсказкой, Тик выписал в дневник осмысленные словосочетания. После этого он снабдил каждое из них букво, чтобы обозначить порядок, в котором их следует считать. Поскольку он уже делал это раньше, теперь задача казалась легкой.
Самой большой проблемой было выяснить, о какой полуночи шла речь — о начале шестого мая или о конце. Потом он понял, что, коль скоро в ответе будет явно не полночь, в конце все станет ясно само собой.
Он нервно глянул на Софию, которая явно больше думала, чем писала, и стучала карандашом по лбу, уставившись в подсказку.
«Я опережаю ее», — подумал он и продолжил царапать вычисления.
Через пару минут страница его дневника выглядела так:
«Начало: полночь.
A. Отметка в шесть часов до полуночи — 18.00.
B. Четверть часа после A — 18.15.
C. Семнадцать минут после B — 18.32.
D. C плюс 166 минут — 21.18.
E. D минус 7 четвертей часа — 19.33.
F. E плюс минута умножить на 7 — 19.40.
G. F округлить до получаса — 19.30.
H. -G плюс три получаса — 21.00 шестого мая».
— Бинго! — закричал он, оборачиваясь, чтобы сказать время вслух. Его слова застряли в глотке, когда он увидел ухмылку Софии и ее лист бумаги с написанным поперек ответом: «21.00».