— Я ее ненавижу. Я на самом деле ее ненавижу.
— Лорна, ты не имеешь права так говорить. — Голос Дженни на мгновение стал жестким. — Это несправедливо, и этому нет оправдания… Что бы она ни сделала… Но объясни мне, пожалуйста, что же все-таки она сделала.
Прошло еще несколько минут, прежде чем Лорна заговорила:
— Мы не смогли попасть в клуб, в который собирались сначала. И Брайан пригласил нас в «Борох-Холл». Она стала вести себя совсем как девчонка. — На ее лице появилось отвращение. — Она не давала Брайану проходу. Весь вечер протанцевала с ним. Она дразнила Брайана. Все это сделала специально. Смеялась, показывала, что танцует лучше всех. На нее все смотрели. На нее всегда все смотрят. Мне стало плохо. Я не могла этого вынести и… и убежала домой.
Она замолчала, и в комнате стало очень тихо. Затем Дженни сказала:
— Знаешь, Лорна, тебе необходимо понять одно. Твоя мать не старая. Ей только тридцать шесть, а не восемьдесят. Старость вообще понятие относительное.
— Да, но она мать. — Лорна резко повернулась к Дженни и сердито на нее посмотрела. — Она моя мать. Она должна вести себя как и положено… жене врача. Она хочет Брайана, тетя Дженни.
— Не говори глупости, детка, — возразила Дженни; слова Лорны потрясли ее.
— Я все равно буду так говорить, тетя Дженни, потому что я права, я знаю это точно. Я уже не ребенок и все понимаю. Я много читаю. Я прочитала много книг. Разных. И об этом тоже. — Она опустила глаза и хриплым, дрожащим голосом проговорила: — Мама хочет Брайана, и он знает об этом.
— Ну, ну, малышка. — Дженни прижала девочку к себе и стала баюкать ее, словно племянница была совсем маленьким ребенком. — Ты впервые влюблена. И сейчас тебе кажется, что ничего важнее в жизни не существует.
Внезапно Дженни заставила племянницу подняться на ноги и сказала:
— Пойдем. Увидишь, что завтра утром все будет выглядеть по-другому. Сейчас уже слишком поздно. Ложись в кровать, а я принесу тебе что-нибудь горячее попить, и мы еще с тобой немножко поболтаем. У меня колоссальные планы на будущее, и мне нужен кто-нибудь, кто мог бы все это выслушать. Давай иди к себе.
Лорна, с трудом переставляя ноги, направилась к двери, словно ее тело было невероятно тяжелым. Дженни поторопилась на кухню. Она подошла к столу, оперлась о него рукой и на мгновение застыла. Пол будет в отчаянии, если узнает об этом. На этот раз он точно сделает что-нибудь ужасное. Возможно, у Бет какая-то форма сумасшествия? Или только часть ее болела непонятной болезнью. Болезнью, которая просто называется физиологией. Но кто в этом виноват? И как ее можно осуждать за это? Может, стоит поговорить как-то с ней, объяснить, что жизнь не заключается лишь в удовлетворении физиологических потребностей. Чтобы не расстраиваться от собственных мыслей, Дженни быстро налила в маленькую кастрюльку молока и поставила ее на плиту.