— Одно неясно: зачем ждать появления камийца в спальне? Если можно заловить его в темном коридоре? Девочки, может, поделитесь моими размышлениями с другими?
Наблюдая, как довольные фрейлины «отправились в народ», я даже немного пожалела о своем жестоком розыгрыше.
«Он тебя не пожалел, когда набросился. Нападение на будущую императрицу, как и моя смерть, сошло ему с рук. За что его жалеть?»
«Так ты одобряешь мои пакости?»
«Да разве это пакость? Вот Ириэн, подмешав в шампунь крем, удаляющий волосы, ты сделала мерзость».
«Я же не думала, что она облысеет на целых четыре дня! Да еще безостановочно икать будет… Я считала, что вылечить ее недомогание на один взмах руки целителю…»
«Давай сделаем вид, что ты не говорила подобную глупость? Магессе стыдно не помнить, что смешивание готовых зелий приводит к неожиданным последствиям».
«Грэм, ты опять занудствуешь! Хватит! Я хочу развлекаться».
«Готовься, Эва. Твое желание сейчас исполнится».
— Моя принцесса всех лучше — самая красивая на земле и суше! — шут пританцовывал, ритмично ударяя в маленький бубен, увешанный серебряными колокольчиками.
Локки пару раз прошелся вокруг кресла, наступая сатурийцам на ноги. Затем демонстративно поклонившись, словно из воздуха вынул белый цветок и бросил мне на колени.
— Храни его, богоданное дитя, и тайны все раскроешь ты, шутя! — пропел он и уселся на пол, преданно заглядывая в глаза.
Ради праздника шут приукрасил себя, выкрасив волосы с правой стороны головы в зеленый цвет.
— Как мило, спасибо, Локки. Ты появился вовремя, а то на бале в мою честь чувствую себя покинутой.
После совместной прогулки в город и неудавшегося покушения я почти его не боялась. Он, конечно, главный стервец Северной империи, но не злее остальных придворных.
— Ах, что такое честь! Многим давным-давно ее не лицезреть, — печально промолвил шут и подпер подбородок рукой. — Ведь ею так легко вертеть, пора бы вам учесть.
— С тобою могут поспорить наследники аристократических домов. И маги, ведь также они дрожат над своей честью, держа слово, данное и врагу.
— Считала бы иначе — о, принцесса! — будь рождена ты демонессой, — глубокомысленно заметил шут и, резко подорвавшись на ноги (я спиной ощутила, как напряглись сатурийцы), сделал кульбит.
Шут скользнул между танцующими парами. Лавируя, он то и дело наступал возмущающимся аристократкам на подолы платьев. Естественно, страдали наряды тех девушек, у которых не было способностей к магии. Когда-то он нарвался на магессу, у которой тоже было чувство юмора. За оторванные кружева она его «отблагодарила» стелящимся по полу длинным пушистым хвостом. Теперь шут побаивается незнакомых магичек.