Записки солдата (Хадыка) - страница 126
Ушла с детьми в деревню Воля к Михаилу и Адаре Гайдук.
Вскоре жену с детьми взяли партизаны в свой лагерь.
От брата я узнал страшную трагедию. Фашистские изверги полностью уничтожили деревню Байки. 22 января 1944 года они расстреляли 987 стариков, женщин, детей. Среди них и мою сестру Варю, ее мужа Семена, 15-летнюю дочь Лиду и 10-летнего сына Анатолия. В Байках погибло около двадцати моих родственников. На третий день мы с братом посетили могилу безвинно погибших жителей деревни Байки. Я был потрясен этим зверством. У меня не укладывалось в голове, как такое могли совершить люди, считающие себя цивилизованными. Расстреливать детей! За что? В чем был виноват ребенок?
Жертвы фашизма в деревне Байки. Справа налево: Семен Прокофьевич Кава, сын Толя, дочь Лида и жена Варвара (сестра автора).
С тяжелыми впечатлениями возвращался я в свою часть. Все, что видел, для меня, конечно, не было новым. Это было продолжением варварства фашистов, как и в первые дни войны. Я уже видел разрушенные города, пепелища и траурные печные трубы на месте сожженных деревень. В лохмотьях, истощенное, встречало нас население, старческий вид имели дети, освобожденные из фашистской неволи.
Сейчас, в сентябре 1944 года, я увидел свою семью, жену и детей в таком же состоянии, раздетых и истощенных. Они прожили три года на своей родной земле, но под тяжелым гнетом фашистского «нового порядка».
Радовало лишь то, что уже были освобождены Красной Армией советские города и деревни, первыми оккупированные фашистскими головорезами, и война шла за пределами Белоруссии. Каждый понимал, что скоро будет освобождена вся советская земля и война перейдет на территорию тех, кто ее начинал.
Будучи в Минске, Дзержинске, Барановичах, Слониме, Ружанах, я видел уже расчищенные от разрушенных домов улицы, а в Минске даже эшелоны с лесом и кирпичом для ремонта того, что можно было восстановить, хотя бы временно. Еще не было в городах и деревнях нужного количества рабочей силы — все мужчины находились на фронтах, — а работы по восстановлению разрушенного хозяйства уже начались. В Минске бросалось в глаза — на фоне обвалившихся и закопченных дымом зданий, чудом сохранившихся стен возвышался всем хорошо знакомый Дом правительства. Взрыв здания подпольщикам и минерам удалось предотвратить. Огромной разрушительной силы фугасы удалось обезвредить. В Доме правительства уже восстанавливали дверные проемы и стеклили окна. Ремонтировали и другие дома. Жизнь в республике постепенно начинала входить в свою колею.
Одновременно с жилым фондом восстанавливались здания культуры. В уцелевшем от бомбежек Белорусском театре оперы и балета теперь жили целые семьи, с детьми и имуществом. Здесь я встретил и семью моего знакомого П. М. Чагана.