При виде открытой, доброй улыбки на Анкином лице Макс млел и таял от нежности, и давняя, тайная любовь переполняла его таким блаженством, что он готов был целовать ее кресло, но вместо этого продолжал сидеть все так же чинно и, сказав несколько стереотипных фраз, стал прощаться.
— Уже уходите? — огорчилась Анка.
— Я прямо от вас еду на свадьбу Морица и Мели Грюншпан.
— Как, Меля выходит за Морица?
— А почему бы нет? Они подходящая пара. Она богатая невеста и к тому же красавица, а у Морица ума палата. И он, пожалуй, сумеет обштопать даже своего тестя, хотя тот не раз пускался на такие аферы, как злостное банкротство, причем с большой для себя выгодой.
— Надеюсь, вы меня еще навестите?
— Когда, с вашего позволения?
— Хоть каждый день, если найдете время.
Макс поцеловал ей руку и ушел в приподнятом настроении.
В сумерках, когда за окнами засверкали фабричные огни, пришел Боровецкий. Он сидел молча, так как в соседней комнате Нина играла на фортепиано, и дивные звуки, подобные журчанию ручейка, наполняли дом.
Они молчали, а встретившись в полумраке глазами, пугливо отводили их. И лишь когда зажгли свет, заговорили вполголоса, чтобы не заглушать музыку.
Анка машинально вертела на пальце обручальное кольцо.
Оба хотели что-то сказать, но у обоих не хватало решимости.
Меж тем Нина продолжала играть. Музыка, полная неожиданных переходов, как страстный любовный шепот будила в их сердцах отзвук забытого чувства.
У Анки на глаза навернулись слезы, сердце сжалось от невыразимой боли и, сняв с пальца кольцо, она молча протянула его Каролю.
Он тоже, не говоря ни слова, вернул ей свое.
И они в упор посмотрели друг на друга.
Ее затуманенный слезами взгляд пронзал душу, жег, как раскаленные уголья, и, опустив голову, он едва слышно прошептал:
— Я во всем виноват… я…
— Нет, это я любила недостаточно, чтобы простить и забыть о себе, — с трудом выговорила она.
Ее слова больно задели его: он понял, как виноват перед этой бледной больной девушкой. Его смущал, жег ее кроткий взгляд, и он встал, поклонился и направился к двери.
— Пан Кароль! — крикнула она вдогонку.
Он обернулся.
— Давайте скажем друг другу: не «прощайте», а «до свидания», — торопливо сказала она и протянула ему руку.
Он схватил ее и порывисто поцеловал.
— От души желаю вам счастья, полного, безмятежного счастья…
— Спасибо, спасибо… — выдавил он и тоже хотел пожелать ей счастья, но, боясь поддаться безумному желанию упасть перед ней на колени, прижать к груди и целовать эти бескровные губы, еще раз приложившись к ее руке, выбежал из комнаты.