В тот же год поздней осенью Боровецкий обвенчался с Мадой Мюллер.
Они шли от алтаря по широкому, устланному коврами проходу между двумя рядами пальм и горящих свечей, за которыми теснилась толпа.
Костел был битком набит.
Боровецкий шел с невозмутимым видом, вскинув голову и скользя взглядом по лицам знакомых, которые улыбались ему, но он, казалось, никого не замечал, утомленный долгой церемонией, обставленной с показной мещанской пышностью.
Те, кто не удостоились приглашения на свадьбу, не осмелились подойти к Боровецкому с поздравлениями, так как его цепью окружили миллионеры и яркая, осыпанная бриллиантами гирлянда дам, которым тут же, в приделе храма, ливрейные лакеи подавали пальто.
Боровецкий с Мадой первыми сели в карету и отъехали от костела.
Взволнованная, счастливая Мада, зардевшись от смущения, со слезами радости робко жалась к Каролю.
Не замечая этого, он поглядывал из окна кареты на снующие толпы, поверх голов устремляя взгляд на крыши домов, на дымящие трубы и грохочущие фабрики. Он углубился в себя, и ему подумалось, что вот он женился, стал миллионером и наконец достиг предела своих мечтаний — богатства.
И с удивлением обнаружил: эти мимолетные мысли и мелькавшие в воображении картины нисколько его не радуют; он был невозмутимо спокоен, только, пожалуй, устал больше обычного.
— Кароль! — прошептала Мада, поднимая раскрасневшееся лицо и глядя на него ярко-голубыми, словно фарфоровыми, глазами.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Я так счастлива! Так счастлива! — вполголоса повторяла она и робко, как ребенок, прижавшись к нему, подставила для поцелуя губы, но, заметив, что с улицы все видно, забилась в угол кареты.
Он крепко сжал ей руку, и они молча продолжали путь.
По сторонам улицы, ведущей на фабрику, рядами стояли празднично одетые рабочие, громкими криками приветствуя новобрачных. А перед въездом на фабричный двор высилась триумфальная арка, задрапированная разноцветной материей и украшенная фирменными знаками, а наверху на огромном транспаранте из электрических лампочек была составлена надпись: «Willkommen!»[64].
От ворог через все дворы, через обширный сад до самых входных дверей протянулась живая человеческая цепь.
Карета продвигалась вперед так медленно, что, когда они подъехали, гости уже были в сборе.