— До свидания, майор Жуков, — Горлов знал, кто его допрашивал.
Отрицал свою вину в нападении на Каюкова и Гаврилов.
Майор Минкин справедливо возмущался поведением Жукова. Благодаря его «деятельности» все известные факты смешались. Даже спокойный логик Хохлов и тот уже поглядывал рассеянно на шумливого Жукова и готов был с ним согласиться. Слепок обуви Борисова стал фигурировать, словно какое-то главное доказательство. Но какое же было удивление, когда Першиков вскоре принес слепок обуви Евдокии Ивановны Плошкиной. Саркастически улыбаясь, он спросил Хохлова:
— Не будет ли это основанием для того, чтобы обвинить Плошкину?
— Однако Борисов там был, — настаивал Жуков.
— А когда он там был, до или после преступления? — спросил Першиков.
— Об этом расскажет дальнейшее следствие, — не унимался Жуков.
— Давайте все же проанализируем известные вам факты, — предложил Минкин. — Подозрение по отношению к Борисову немалое. Но достаточно ли у нас данных, чтобы обвинять его прямо в преступлении?
Хохлов заметил:
— Дворянкин по моей просьбе осмотрел машину Борисова и утверждает, что это та самая, которую он видел.
Жуков ухватился за этот довод.
— Живой свидетель! Чего еще нужно? Тем более Каюков, как вы сами говорите, произносит слова «свет» и «машина». Это же не случайно!
— Борисов и вся его компания внушают подозрение, — сказал Хохлов.
— В чем? — коротко спросил Першиков.
Хохлов смутился.
— Они ведь участвовали в ограблении магазина, — ответил он.
— Предположим, это доказано. Дальше.
— Дальше, — начал развивать мысль Хохлова Жуков, — грабители заметили, что за ними поехал мотоцикл. Они решили уйти от него, спустились к балочке, наткнулись там на Каюкова. Им ничего не оставалось, как избавиться от второго преследователя.
— А следы машины вы видели у места преступления? — резко спросил Першиков.
— Следов нет, — растерянно произнес Жуков. — Но схватка могла произойти и на значительном расстоянии от машины.
— Не знаю, — с той же резкостью произнес Першиков, — насколько ваша фантазия близка к действительности. Но, прошу вас, хоть нам не навязывать своих выводов.
— Я никому ничего не навязываю, — обиженно отвечал Жуков. — Я веду следствие, как умею.
Разговор больше не продолжался. Собственно, спор могли решить только неопровержимые факты.
Майор Жуков снова отправился на допрос Борисова.
Сердитый, недовольный пререканием с прокурором и Минкиным, он грубо бросил Борисову:
— Ну что, подумал? — и угрожающе стал подходить к нему.
— Ничего не подумал, я все сказал, все!
Жуков возвратился к столу, сел и резко откинулся на спинку стула. Борисов следил за ним испуганными глазами.