— Какое-то недоразумение, — посмотрев на него, смело ответила она.
— Но ведь мы должны идти в театр.
— Сегодня пойдете сами, — вместо молчавшей Шуры ответил лейтенант Никулин.
Допрос Луневой длился несколько часов. Она быстро и подробно рассказала свою короткую биографию, не задумываясь отвечала на все вопросы, связанные с поступлением на работу, но когда речь заходила о контейнере, она каждый ответ тщательно обдумывала. На многие вопросы она отвечала односложными «да», «нет».
— Вы знаете Василия Кошкина?
— Да.
— Вы вели с ним разговор о шелке?
— Нет.
— Вы разгружали контейнер с шелком и шерстью?
— Да.
— Кто его получал?
— Не помню.
Лишь иногда к этим ответам она добавляла несколько слов, но свое участие в краже категорически отрицала.
— Что же делать? — спросил Никулин Бородина, — обыск и допрос Луневой пока ничего не дали.
Лейтенант был очень молод. Он рассчитывал только на то, что он знает сам, что сделают работники милиции. Он каждый раз забывал о неопровержимых свидетельствах Галины Пешкиной. Поимка и разоблачение преступников не могут вестись без помощи рядовых советских людей.
В эти дни произошло еще одно важное событие.
Был субботний день и первая смена на заводе заканчивала работу в час дня. Как только раздался голос цеховой сирены, Лена Зайцева, работница завода, побежала домой. Наскоро поев, она приступила к уборке квартиры. «Сделаю все пораньше, а вечером в кино пойдем, — подумала она. — Яша тоже скоро придет».
Смахнув пыль с мебели и убрав комнату, Лена стала мыть пол и заглянула в кладовую.
— А здесь какой беспорядок!
«Времени еще много, нужно и здесь похозяйничать. — Лена стала доставать бутылки. — Многовато пьет Яша, нужно что-то делать».
Взяв ящик со старой обувью, Лена вытащила его в прихожую и опрокинула. Столб пыли ударил ей в лицо. В ящик сбрасывали только старую обувь и ненужные вещи. Вдруг взгляд ее упал на подозрительный сверток. «А это что такое?» — подумала она, взяв его в руки. Сверток был тяжелый. «Железка какая-нибудь? Так зачем ее так аккуратно заворачивать?»
Она стала медленно разворачивать сверток. Чем больше она разворачивала, тем тверже и тяжелее становился предмет.
— Пистолет! — произнесла она с испугом. — Для чего же он хранит пистолет?
Лена быстро завернула его в прежнюю тряпку, бросила в ящик и забросала обувью.
Кое-как, наскоро закончив уборку, она взяла книгу и легла на диван. Ей хотелось отдохнуть, но тяжелые думы легли на ее душу. Лена знала, что Яков уже сидел в тюрьме за кражи. «Еще и года нет, как он вышел, — подумала она. — И вновь пистолет? Ведь он клялся, что к прошлому возврата нет. Значит, обманул! А все ли он рассказал мне о своей жизни? Да и сейчас часто приходит домой пьяным, а зарплату приносит всю. На какие же деньги он пьет»?