— С королем?.. Зачем?..
— Поговорить об уишминских красках, — ответил Финниан. При этом глаза его совершенно ничего не выражали — казалось, они были загадочными и далекими, как горные вершины.
— Ты рассказал ему? Ты не дождался моего согласия?
Финниан пожал плечами.
— Или так — или он отправил бы тебя обратно к Рэрдову.
Сенна целую минуту смотрела на него, чувствуя, как у нее холодеют кончики пальцев.
— Значит, ты знал, что я соглашусь, да? — с тоской в голосе спросила она. — Ты знал, что в конце концов я приготовлю для тебя уишминские краски?
— Ничего я не знал. — Он отвернулся.
— Не знал? Что ж, теперь знаешь.
Финниан шел к королю, не оглядываясь и не проверяя, следует ли за ним Сенна, — он хорошо слышал за спиной ее шаги. А шел он впереди только потому, что не хотел, чтобы она сейчас видела его глаза — слишком уж не по себе было ему в эти минуты; он чувствовал себя предателем, негодяем… и совершенно безвольным человеком. Да еще и глупцом к тому же.
Финниан проводил Сенну в королевские покои, которые одновременно служили и комнатами для совещаний. Тут имелся очаг, бак с водой, небольшой стол и низкие скамьи. Финниан предложил Сенне сесть, но она отказалась; предложил поесть, но она опять отказалась; наконец, предложил прохладительный напиток, от которого она отказалась с возмущением.
— Может, виски? — спросил Финниан с надеждой в голосе.
Сенна бросила на него уничтожающий взгляд.
— Нет, разумеется.
— Но так будет легче… — Он тут же умолк. Сенна не принимала поблажек, и было очевидно, что она готова выдержать все трудности и тяготы.
Король же, откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдал за ними. Потом вдруг наклонился вперед и спросил:
— Почему вы не хотите сесть, милая?
Сенна молча подобрала юбки и села. Финниан же сокрушенно покачал головой.
— Как много вам известно об уишминских моллюсках, госпожа Сенна? — спросил О’Фейл.
— Абсолютно ничего. Я говорила это лорду Финниану. И Рэрдову. — Сенна сложила перед собой руки, и выглядела она сейчас весьма элегантно — как стрекоза, переливающаяся всевозможными цветами. — Но очевидно, никто мне не верит, — добавила она.
— Я верю, — заявил Финниан, но король выразительно взглянул на него, и он прикусил язык.
Снова посмотрев на Сенну, король спросил:
— Значит, вы, милая, не сможете расшифровать вот это? — О’Фейл указал на руководство.
Тут король пролистал несколько страниц, и Сенна, вздрогнув, вскочила на ноги.
— Оно же принадлежало моей матери! — воскликнула она в изумлении. — Где вы его взяли? Оно — мамино.
— Я знаю, — кивнул О’Фейл.