Но догадался ли он, чего она не хотела дожидаться? Догадался ли, что она никогда больше не хотела ждать, что ее опять бросят, что каждый восход солнца будет подтверждением того, что ее постоянно бросают?
Нет, больше никогда! Она не допустит, чтобы ее снова бросили. То, что она познала с Финнианом, было единственной настоящей ценностью в ее жизни. И если она позволит ему бросить ее, то все в ее жизни будет разбито, а из осколков не может получиться ничего хорошего. Тогда уж лучше она умрет.
Но Сенна вовсе не собиралась умирать. Она собиралась заняться своим хозяйством, если ей удастся вернуться в Англию. Она знала шерстяное производство и знала, как выжить одной, без чьей-либо помощи.
Однако Финниан, разумеется, понял скрытый смысл ее слов — она догадалась об этом по боли, промелькнувшей в его глазах.
— Объясни мне, что происходит, Финниан. Или я уйду.
Он медленно покачал головой и тихо произнес:
— Я тебе не позволю.
— Но тебя же не будет здесь, чтобы остановить меня, разве не так? — Сенна с горечью улыбнулась.
— Я приставлю к тебе стражника.
— А я метну в него кинжал.
Он в раздражении проворчал:
— Пойми, Сенна, все это дело — просто грязная вода. Не прыгай в нее.
— Меня окунули в нее в тот день, когда я родилась, Финниан. И не думай, что можешь спасти меня. А вот я могу тебе помочь. Да-да, я могу оказаться единственным человеком, кому это по силам. Скажи мне, в чем дело? Рэрдову нужны краски, и ирландцам они тоже нужны. Неужели краски так много значат? Хорошо, пусть будет так. Тогда я приготовлю их. — Она сказала все это очень быстро, чтобы не передумать.
Финниан же уставился на нее в изумлении, потом взял ее лицо в ладони и проговорил:
— Ты действительно хочешь это сделать?
— Да, хочу. И сделаю. Во всяком случае, постараюсь.
— Почему?
— А ты не знаешь? — Она грустно улыбнулась.
Их лица сейчас находились в нескольких дюймах одно от другого, и Сенна видела, как глаза Финниана наполняла страсть.
— О-о, милая, неужели ты так сильно нуждаешься во мне? — пробормотал он низким голосом. А потом вдруг впился в ее губы страстным обжигающим поцелуем. Внезапно прервав поцелуй, он с усмешкой добавил: — Я уже, кажется, говорил тебе, Сенна, что все мужчины — дураки. Да-да, все без исключения.
— Но я не думала, что ты говорил о себе…
Финниан снова усмехнулся:
— О-о, да я самый глупый из всех, ruin. Я только выгляжу сообразительным.
И тут вдруг он отстранился от нее и, помрачнев, проговорил:
— Пришло время, Сенна.
— Время — для чего?
Он долго медлил с ответом. Наконец тихо сказал:
— Пришло время ответить на твои вопросы и встретиться с королем.