— Мертв.
— Бедняга, — прошептал Ред.
Потянувшись к своему ремню, Финниан снял с него бурдюк с водой и поднес бурдюк ко рту Реда. Тот пил с жадностью, но медленно, и большая часть каждого глотка стекала по его подбородку. Было ясно: он угасал.
— Ред, неужели сестры не заботились о тебе?
— Все, что можно было сделать хорошего, они сделали. Даже матушка-настоятельница мне помогала. — Раненый усмехнулся. — Она была чертовски ко мне добра и пять дней назад, когда я пришел сюда. — Ред застонал и шепотом добавил: — А потом меня схватили.
Финниан нахмурился и проговорил:
— Но как же случилось, что ты…
— Ирландец, поторопись, — перебил раненый. — Я не на кровати, потому что пытался забрать его до того, как отправлюсь на встречу с Создателем. Ты сам никогда бы его не нашел. Он там. — Ред указал на стену. — Там, внизу, едва заметная метка. Достань его.
— Рецепт?
— Да, он. Во всем своем роковом великолепии.
Финниан с облегчением вздохнул. На мгновение ему показалось, что вернулись старые деньки, когда они с Редом изредка встречались и обменивались полезными сведениями, он, Финниан, — ради Ирландии, а Ред — ради Шотландии; и оба они были против Эдуарда, против его ненасытных аппетитов к тем землям, которые ему не принадлежали.
Увы, было ясно, что Ред не выдержит, если попытаться положить его обратно на кровать, и поэтому Финниан опустил его на пол. Потом, приблизившись к тому месту, на которое указал шотландец, он осторожно вскрыл небольшую полость в стене, разделявшей спальные помещения, и на пол посыпался поток каменной пыли. Просунув в отверстие руку, Финниан вытащил из тайника небольшую рукопись, зажатую, как научный трактат, между двумя толстыми деревянными обкладками.
— Это он?
Ред кивнул и прошептал:
— Да. Рецепт. Зашифрованный…
— Как же тебе удалось добыть его после стольких лет тщетных поисков?
— Не важно. — Ред закрыл глаза. — Открой его.
Какое-то время Финниан медлил, затем все же раскрыл рукопись — и замер в изумлении.
Прежде всего его поразили краски — красные, желтые и синие; эти яркие светящиеся краски заполняли отдельные страницы целиком. На других же были изображены всевозможные разноцветные растения, морские камешки, ракушки и птицы. Были тут и глубокие чаши с пестиками, и громадные кадки, а также дубы, какие-то древесные наросты и крошечные насекомые, нарисованные такими тонкими и четкими линиями, что трудно было представить, где же сумели найти столь тонкую кисть для такой работы.
И еще тут были танцоры — танцующие мужчины и женщины с венками из цветов на голове. Некоторые же из пар совокуплялись в различных позах; причем их тела были выписаны так искусно, что действительно казались блестящими от любовного пота.