— И на этом закончила свое существование республика?
— Не совсем так. Дейвис горячо протестовал против агрессии. Он разослал во все стороны послания на художественно оформленных бланках правительства республики, в которых доказывал, что рифы Минервы никогда никому не принадлежали, вот почему его деятельность была вполне легальной, а король Тонга при этом допускает произвол. В своих посланиях (их публиковала пресса Океании) он отмечал, что в противоположность правительству республики правительство Тонга не имеет никаких планов по развитию этих рифов и агрессия против республики нарушает интересы народов Океании. Одновременно Дейвис просил помощи у Организации Объединенных Наций, которая могла бы помочь пресечь агрессию в районе Тихого океана и восстановить тем самым мир в этом регионе.
— Насколько мне известно, дело до этого не дошло.
— Вы правы. Однако в свое время много говорили о том, что в Новой Зеландии Дейвис нанял небольшое судно со взлетно-посадочной площадкой для вертолета и намеревался с оружием в руках добиваться своих прав на республику. Трудно сказать, насколько это верно, но так как король в то время увеличил вдвое свои военно-морские силы, купив более крупное суденышко с двумя пулеметами, то есть основания считать, что сделал он это, опасаясь «флота» Республики Минервы.
Я распрощался с хозяином с чувством искренней благодарности не только за обед, но и за сердечность, оказанную совсем незнакомому ему человеку.
После обильного обеда мне не оставалось ничего иного, как совершить длительную прогулку. Число людей, лениво прогуливавшихся вдоль берега моря, увеличилось. Повсюду в тени деревьев люди устраивали импровизированные пикники. Здесь была в основном молодежь. Они, как и говорил Фатухелу, потягивали импортное новозеландское пиво прямо из банок.
У причала набережной королевы Салоте стояло судно, на котором я раньше собирался поплыть в Лифука. Несколько вахтенных матросов и двое полицейских скучали на палубе. От них я узнал, что погрузка товаров должна быть лишь в понедельник, а выход в море назначен на следующий день. Для меня это было слишком поздно.
Неожиданно на судне разразился скандал. Какой-то американец появился на борту и сказал, что желает взять свой багаж. Полицейские преградили ему путь. Нельзя! Воскресенье! Американец громко кричал:
— Это же мой багаж. Я его понесу сам, сам!
— В воскресенье в порту все работы запрещены, — флегматично объяснял атлетического сложения полицейский. — Приходите, пожалуйста, после полуночи. Таков закон.
Американец был вне себя от негодования, но ушел ни с чем. Действительно, Апфелсиннер не лгал: в Нукуалофе в воскресенье можно лишь читать Библию и совершать прогулки. Однако…