Гуляя по улицам столицы, я внимательно присматривался к тому, не произошли ли какие-либо изменения в облике города, и не без веских оснований. Я знал, что в 1965–1968 годах в Апиа работал по поручению ООН в качестве эксперта-градостроителя польский инженер Збигнев Воляк. Он наметил перспективный план города, и именно ему столица Самоа обязана уже существующими улицами с двусторонним движением и рядом других градостроительных решений. По воле судеб польскому инженеру, участнику варшавского восстания и бывшему узнику гитлеровских концлагерей, суждено было окончательно похоронить символ прусского империализма, каким явились останки германского корабля «Адлер», затопленного в заливе во время памятного урагана. Воляк приказал засыпать остов корабля камнями и землей. В результате Апиа получила новый сквер, а польский специалист — признание. В свое время самоанская пресса писала: «Его планы развития Апиа и способы использования отвоеванных у моря территорий являются подлинным произведением искусства, заслуживающим единодушного признания местной общественности и зарубежных архитекторов. Если им суждено осуществиться, то Апиа станет обладательницей самой совершенной структуры градостроения и будет самым красивым городом на Тихом океане». Во время моего пребывания Апиа, к сожалению, отнюдь еще не была этим «самым красивым городом».
— Талофа лава, — робко сказал я, обращаясь к проходившей мимо девушке.
— Талофа, — послышался вежливый ответ.
— Будьте любезны, скажите, где находится почта, — продолжал я по-английски, исчерпав все свои знания самоанского языка.
Девушка ответила по-английски. Она сказала, что направляется в ту сторону и охотно укажет мне дорогу.
Некоторое время мы шли молча. Скоро женское любопытство взяло верх.
— Американец?
— Нет, поляк.
Я очень удивился, что девушка знала о существовании такой страны. Возможно, у нее был хороший учитель географии, а может быть, сказалась деятельность инженера Воляка.
— Скажите, в Польше людей татуируют и не были ли они в прошлом людоедами? — спросила девушка.
Поколебавшись, я ответил отрицательно.
— Расскажите какую-нибудь легенду о вашей стране, — настаивала девушка.
Тут я совсем растерялся. Какую же польскую легенду рассказать девушке с Самоа? Я стал что-то бессвязно лепетать о Висле и Ванде, которая отвергла немца. Мой рассказ, видно, был не совсем удачным, так как девушка, выслушав, изумленно спросила:
— Покончила с собой только потому, что ей не полюбился этот принц?… Какая-то странная легенда. Но Ванда — красивое имя, — словно в утешение добавила она. — А вот и почта! До свидания!