Ронан рассказал.
— Кавински?
Ронан объяснил.
Гэнси прижался щекой к горячей поверхности руля. Это тоже было комфортно. Он никогда не должен уезжать без этого автомобиля. Он никогда не выйдет из него снова.
Джозеф Кавински. Невероятно.
— А что не так с Энергетическим пузырем?
Ронан прикрыл глаза.
— Я. Ну, вообще-то, Кавински. Мы берем всю энергию из линии, когда видим сны.
— Решение?
— Остановить Кавински.
Они смотрели друг на друга.
— Я не предполагаю, — медленно сказал Гэнси, — что мы можем просто мило его попросить.
— Эй, Черчилль пытался договориться с Гитлером.
Гэнси нахмурился.
— Разве?
— Вероятно.
Глубоко вздохнув, Гэнси закрыл глаза и положил голову на руль. Это был дом. Генриетта, Свинья, Ронан. Почти. Его мысли добрались до Адама, до Блу и убежали прочь.
— Как прошла твоя вечеринка, чувак? — спросил Ронан, ударив ногой по колену Гэнси через открытую дверь. — Как Перриш себя вел?
Гэнси открыл глаза.
— О, он перевернул весь дом.
Приблизительно в тоже время, как Гэнси надел пару белых солнцезащитных очков, Блу ехала на велосипеде на расстояние двух соседских домов от своего дома. Она везла с собой диск от Камаро, умбон и маленький розовый складной нож.
Ей определенно было некомфортно с ножом.
Хоть ей и нравилась сама идея — Блу Сарджент-сорвиголова, Блу Сарджент-супергерой, Блу Сарджент крутая — она все же ожидала, что единственным, кого бы она ранила, в первый раз открыв нож, была бы она сама. Но Мора настояла.
— Складные ножи вне закона, — протестовала Блу.
— Ну, так это криминал, — ответила Мора.
Криминалом было то, о чем все газеты — да, газеты, множественное число, потому что вопреки здравому смыслу в Генриетте их было две — могли бы рассказать. По всему городу напуганные граждане сообщали о взломах. Однако показания были противоречивыми: кто-то говорил, что они видели одного мужчину, другие — двух, а все остальные говорили, что банда состояла из пяти или шести человек.
— Это означает, что ни одно из них неверно, — язвительно говорила Блу.
Она скептически относилась к массовой журналистике.
— Или все верны, — отвечала Мора.
— Тебе это сказал твой бойфренд-наемник?
Мора отрезала:
— Он не мой бойфренд.
К тому моменту, как Блу припарковала велосипед снаружи длинного одноэтажного здания, где у Кайлы проходили уроки бокса, она чувствовала себя липкой и непривлекательной.
Тенистая лужайка не давала никакого эффекта, и она поплелась через нее к двери и нажала на звонок локтем.
— Здравствуйте, леди, — обратился к ней Майк, огромный мужчина, который обучал Кайлу. Он был такой же широкий, какой высокой была Блу, то есть, по всей видимости, не слишком. — Это от Корвета?