— Но эта штука Глендовера? Он близко? — Блу ощутила легкий удар в сердце.
— Близко и далеко, как уже свершившееся и еще не произошедшее, — ответила Кайла.
Блу устала от загадочных экстрасенсорных разговоров. Вместо этого она выдала:
— Но у них не было лошадей. Так что они так далеко, как только могли уйти ногами.
— Люди, — парировала Кайла, — могут пройти пешком длинный путь, если должны.
Она встала и вернула умбон Блу. Она улыбалась, будто боксировала. И очень громко вздохнула.
— Кайла? — внезапно поинтересовалась Блу. — Вы из тех людей, кто повторно использует время? Ты, мама и Персефона?
В качестве ответа Кайла сказала:
— Ты когда-нибудь чувствовала, будто в тебе есть что-то другое? Будто есть что-то большее?
Сердце Блу подпрыгнуло снова.
— Да!
Кайла достала ключи от машины Фокс Вей из кармана.
— Хорошо. Все должны такое чувствовать. На. Возьми. И езжай домой. Тебе нужна практика.
Большего от нее Блу добиться не смогла. Они простились с Майком («Не гони этот диск слишком быстро!»), убрали велосипед Блу в багажник и медленно поехали к дому. Когда Блу пыталась припарковаться перед домом, не задев маленький трехцветный автомобиль, уже стоящий на обочине, Кайла фыркнула.
— Ну, — заметила она. — Проблема сегодня выглядит хорошо.
Потому что Адам Перриш ждал их у порога.
Адам неуклюже сидел на краю постели Блу. Было так странно легко получить доступ в спальню девушки. Если совсем не знать, кто такая Блу, то эта комната удивляла бы: канва силуэтов деревьев, прикрепленных к стенам, листья, на цепях свисающие с потолочного вентилятора, над полкой, заваленной пуговицами и девятью парами различных ножниц, нарисованная птица с местом для речи, как в комиксах, в котором слова: «ВСЕМ ЧЕРВЕЙ». У стены Блу застенчиво обматывала тесьмой поникшие ветви одного из деревьев.
Нет времени. Нет времени.
Он зажмурил глаза всего лишь на секунду. Он ждал, когда она перестанет возиться с деревьями, и они смогут поговорить. Он чувствовал, как кровь кипит внутри.
Он встал. Он больше не мог усидеть на месте.
Блу резко остановилась. Она положила руки на стену, на лице появилось выражение настороженности.
Адам намеревался начать разговор с убедительного заявления, почему подход Гэнси к решению головоломки был неверен, но сказал совсем не это:
— Я хочу знать, почему ты не целуешь меня, и на этот раз я не хочу слышать ложь.
Последовало молчание. Вращающийся вентилятор в углу повернулся к ним обоим. Кончики веток затрепетали. Листья взметнулись в воздух.
Блу требовательно спросила:
— Вот зачем ты пришел?
Она была в бешенстве. Адам этому обрадовался. Хуже, когда он единственный злился.