— Так. — Кир поднялся, упираясь в столешницу кулаками. — Утром мы едем в город, ловим твоего профессора и рассказываем всё ему. Если он не знает, что с этим делать, то никто не знает.
Влада красноречиво вздохнула.
— Он в Мёртвой долине, я же говорила. И будет там ещё неделю, не меньше.
— Но есть же и другие преподаватели.
— Ты шутишь? Август — мёртвый сезон в институте. Они же не дураки в свой законный отпуск на работе торчать. На кафедре сейчас даже лаборантка, наверное, не появляется.
Кир выдохнул и тяжело опустился обратно на табурет.
— А ты что предлагаешь?
— Я? — Голос Влады неуверенно вздрогнул. — Я попробую сама всё исправить. Я же кое-что могу, правда?
В коридорной лампе припадочно билась муха.
Кир чувствовал, что Влада не спит. Она тихо лежала у него под боком, тепло дышала в плечо, но он всё равно знал, что Влада не спит. Так же, как и он, прислушивается к жужжанию неугомонной мухи.
Он хотел бы узнать, который час, но для этого требовалось потянуться к телефону и потревожить Владу. Небо — чёрное, усеянное проростками звёзд — смотрело в комнату. Через неплотно захлопнутую дверь пробивалась лента жёлтого света.
— Она уже давно плачет, — глухо сказала Влада. — Не могу понять, где.
Она поднялась и медленно измерила шагами комнату, похожая на Командора — напряжённая и вся обращённая в чувство. Может, даже волосы на коротко стриженом затылке становились дыбом.
Кир тоже прислушался. Сначала он ничего не услышал, но чем сильнее пытался услышать, тем отчётливее становились странные, квакающие звуки. Это и правда были всхлипы, но глухие, как будто шли из подземелья.
Влада аккуратно открыла дверь и прислушалась. Всхлипы как будто бы стали громче. Она пошла вниз по лестнице, не забывая переступать через скрипучие ступеньки.
Кир спустился следом за Владой. Изнутри его подтачивало нехорошее ощущение. Всхлипы можно было бы списать на Зарину, но он её хорошо знал, и к тому же внизу плач сделался слышнее. И шёл он не из родительской спальни, наоборот — тонкая ниточка звука тянулась со стороны крыльца.
Погреба в доме не было. Он располагался на летней веранде. Второй, который глубже и холоднее, вырыли в сарае ещё до войны, и теперь изнутри он порос белым пушком плесени. Им почти не пользовались.
Влада боялась обоих, она боялась холода, темноты, высоты, замкнутых пространств и подвалов, и вообще было неясно, как она при таких страхах умудряется звать не-живых, чтобы те рвали ткани реальности.
Влада остановилась возле двери, ведущей на крыльцо. Эту дверь редко запирали, как и любую другую, и впервые за всю жизнь Кир посчитал это неправильным. Он отодвинул Владу в сторону и защёлкнул шпингалет. На старую железку надежды мало — но так всё равно лучше, чем ничего.