— Я похожа на воспитателя детского сада? — уныло спросила Шивон.
— Будут шуметь — прочтешь им лекцию.
— Как они?
— Да так себе. Хотя, казалось бы, все у них есть. Эмотивные сканеры, декодеры метафор...
— Мои университеты! Помнишь, как мы интонационные уровни карандашом рисовали?
— Помню. С крючочками. И лексикометрию на пальцах считали...
— И первые словари в «переводчики» забивали, поверх земных языков...
— Ага! И фонозаписи...
— ...на «костях»...
— А у этих — декодер метафор. Иисус Мария.
Начальник станции торопилась. Она должна была лететь на «Гринберг», чтобы встретиться с мужем. Они работали на разных кораблях, и у них все время не сходились орбиты, не совпадали вахты. Теперь она смотрела испуганными, но счастливыми глазами. И спешила.
— Если что-то случится — вызывай Центр. Хотя ничего не случится.
— Ну-ну, — сказала Шивон.
***
На самом деле Шивон никуда не собиралась. Не хотелось ей ехать на Первую Исследовательскую, где «зимовщики» радостно упьются по самую нейрофузу, отмечая первый год освоения Омелы. Ее это вполне устраивало — остаться на громадной, вмиг опустыневшей станции, бродить тенью отца Гамлета по зимнему Эльсинору, пробираться сквозь джунгли из серебряного «дождя», мимо шаров, таинственно мерцающих в свете генератора-ночника, будто маленькие неизвестные планеты. Вдыхать симулированный запах яблок и корицы. В тихой тоске по своей планете земляне украсили станцию так, что было не продохнуть.
— Межпланетный лингвистический центр, с вами говорит Лингвистическая исследовательская станция, Омела. Я — доктор Шивон Ни Леоч, идентификация — ЗЕЛ, первая категория. Сейчас — пятнадцать ноль-ноль, двадцать четвертое — двенадцатое — две тысячи сто двадцатого по времени станции и предположительному земному, принимаю дежурство.
— Слышу вас отлично, дежурный. Доложите ситуацию.
— Все спокойно.
— Нам докладывали о заносах возле Омелы. Обращайтесь, если возникнут проблемы. До связи, дежурный.
— До связи, Центр.
***
В комнате отдыха по спроецированному темному небу летел Санта-Клаус на оленях. Стажеры пошутили: из искусственного снега слепили бабу и на выдающуюся белую грудь прикрепили бейдж начальника станции. Вместо языка изо рта у скульптуры свисала чья-то «хвостовка».
Шивон хмыкнула и уселась у потрескивающего камина с журналом. Она приберегла для себя статью, но никак не хватало времени.
В этот момент на станции дрогнул и погас свет.
— Та-ак, — сказала Шивон.
***
— Межпланетный лингвистический центр? Здесь Омела. У нас проблемы. Нет света.
— Я предупреждал вас насчет заносов. Сейчас трудности с подачей энергии по всей Омеле. Отсутствие энергии угрожает чьей-то жизни?