— Вот как, — сказал комиссар. — Вот как. Ну что ж... Скажи мне тогда вот что — почему я, старый морской пес, не додумался, а до такого щенка, как ты, дошло?
— Потому, что вы не слушаете мадемуазель Магали, — хмыкнул Легуэн. — Комиссар... Можно, я пойду спать?
— Стажер, — окликнул его комиссар, когда тот уже был у двери. Легуэн обернулся.
— Я работал раньше в береговой охране, — сказал шеф. — Всегда любил море... Однажды мы напали на перевозчиков наркотиков. Стали стрелять. Я прикончил одного. А он оказался русским. Каким-то чином. У нас были неприятности с посольством. И меня сослали... сюда.
— В пригороде Сен-Дени, — сказал стажер, — подрались две банды. Мы пытались разнять. У меня только стажировка начиналась. А у этого парня был пистолет. И я... отреагировал. Будь он белым, сказали бы, наверное, что оборона. Но он был араб. Семья подала в суд — убийство, мол, на почве расизма. Вот меня и отправили... с глаз долой.
Какое-то время они смотрели друг на друга.
Потом Легуэн повернулся и вышел.
Снаружи было свежо и почти светло, висел густой туман. Здесь такой называют «brumenn du», вспомнил стажер.
В конце концов, по отцу он был бретонцем.
Примечание автора
До этого рассказа я вообще не думала, что умею писать детективы. Теперь у меня их уже три — если считать «корректорские», но этот был первым. И создавался, если честно, куда больше ради атмосферы, чем ради самой истории. Я очень люблю Бретань, и мне хотелось написать настоящий французский детектив — о забытом богом участке в провинции, об опытном усатом комиссаре и «зеленом» стажере, который, оказывается, совсем не прост... А еще я люблю рассказ этот, потому что писала его взахлеб и в условиях, «приближенных к боевым», то есть за стойкой бара с чашечкой кофе или рюмочкой шушенна — чтоб было поаутентичнее... Я дала себе обещание когда-нибудь перевести его на французский. Тогда и посмотрим, насколько рассказ вышел «настоящим».
Я иду искать
Тяжелый пакет с продуктами нехорошо кренился набок в руках у Мэри. Она с трудом донесла его до багажника — тот замер с открытой крышкой, как птенец, разинувший рот в ожидании червяка. Хозяйка лавочки, скрестив руки на груди, смотрела с крыльца. Других покупателей у нее не было. Ветер подметал сентябрьские листья на дороге.
— У меня детские наборы есть. — Мэри вздрогнула; в здешней отгороженной тишине голос прозвучал неожиданно громко. — С трансформерами. Возьмете?
— А... зачем? — неловко спросила Мэри. — У меня нет детей.
— Да бросьте, — легко сказала хозяйка. — Здесь-то... — Она нырнула в темноту дверного проема, вынесла две яркие картонные коробки. — Из морозилки, — сказала она. — Годность до следующего августа, вы не беспокойтесь.