– А тебя в инквизиции-то не хватятся? – лениво поинтересовался Сенкевич. – И чего ты туда подался, капитан? Все же мент, он и в Средневековье мент, у вас особый инстинкт вырабатывается, как у собак-ищеек.
Платонов мрачно покосился на него, но ничего не сказал.
– Клауса-то освободи, – напомнил Сенкевич.
– А вот Клаус твой отправится прямым ходом в пыточную. Андреас…
Блондинчик понятливо кивнул.
– И опять не выйдет, – Сенкевич открыто издевался. – Он мне нужен, без него портала не получится. И потом, он же меня сдаст, и тебя сдаст. Ты что, не знаешь, что под вашими пытками все раскалываются?
– Ладно, – неохотно согласился Дан. – Ребята, возвращайтесь в казарму.
– Это прекрасно, дорогой друг, – сказал блондинчик. – Но мне думается, твое отсутствие не останется незамеченным.
– Как бы нам в пыточную за тебя не попасть, – сероволосый тощий парень выразился более определенно.
– Все будет хорошо, – успокоил Платонов. – Скажете, что я занимаюсь поиском вервольфа. А насчет пыточной не беспокойтесь, не думаю, что у Инститориса сегодня возникнет желание кого-нибудь допросить. Особенно тех, кто знает о его похождениях. Завтра – все, как договаривались.
Ближние вышли. Платонов, не убирая меча в ножны, опустился рядом с Сенкевичем. Чутко следил за каждым его движением, одновременно присматривая за пакостно скалившимся Клаусом. Алхимика он, видимо, определил как неопасного и внимания на него не обращал.
– Аарон, ужинать, – приказал Сенкевич.
Мальчишка быстро поставил на стол блюдо с хлебом, шваркнул посередине котелок с похлебкой. Сенкевич жестом пригласил Дана. Тот зыркнул злобным взглядом, отрицательно качнул головой.
– Боишься, что отравлю? – понял Сенкевич. – Ну как знаешь…
Аарон разлил по мискам аппетитно пахнущую похлебку, сел за стол. Клаус жадно набросился на еду: откусывал хлеб большими кусками, обжигаясь, шумно хлебал варево. Сенкевич осторожно попробовал:
– Неплохо. Очень даже.
– Я закладывал ингредиенты с алхимической точностью, – с гордостью заявил мальчишка.
Платонов поводил носом, тоскливо глядел на убывающую в котелке похлебку. Наконец не выдержал, придвинулся к столу, положив меч поперек колен. Сенкевич молча кивнул Аарону, тот поставил перед незваным гостем полную миску.
– Спать тоже с мечом в обнимку будешь? – поинтересовался Сенкевич.
– Спать не буду. Не надейся, – отрубил Платонов.
– Ну как знаешь. – Сенкевич доел, сыто потянулся, поднялся со скамьи. – Эх, закурить бы сейчас…
Только сказал – и зашелся в кашле.
– Докурился уже, – саркастически произнес капитан. – Рак?
– Дурак, – задыхаясь, выдавил Сенкевич. – Объект не курил. Здесь табака-то еще нет…