Он взял шампанское.
— Нет, я хочу попробовать водки.
— И я тоже.
Налив всем водки и подняв рюмку, он произнес:
— В пустыне ценят влагу, на севере — солнце, на море — землю, но теплое слово бесценно везде, особенно, если его произносят самые красивые и дорогие твоему сердцу женщины. За вас, мои бесценные, Алла и Вика!
Выпив еще несколько рюмок, Михайлов решился — пора, иначе потом он будет пьян, а на трезвую голову у него не хватит мужества.
— Алла, я бы хотел поговорить с тобой. Тэт а тэт, если можно так выразится. Надеюсь, Вика разрешит нам пошептаться на кухне?
— Поговорите, — удивленно и одновременно озабоченно произнесла Вика.
Она почему-то испугалась этого разговора, нервно теребила собственные пальцы, провожая их взглядом.
— Алла, я решил уйти, — начал свой разговор Николай.
— Как, куда, почему?
— Уехать навсегда из этого города, но прежде, чем уйти, я должен объяснить. Впервые в жизни, пусть поздно, но я по-настоящему полюбил, полюбил страстно, всей душой и сердцем, каждой клеточкой своего тела, которая взывает об ответной любви. Душа моя разрывается, сердце стонет, мозг требует сладострастия, а я не могу его получить. Потому, что я полюбил вас, вас обеих, Алла, полюбил так сильно, что не могу сделать выбор, вы одинаково дороги мне. Я не могу обнадеживать кого-то из вас и поэтому мне лучше уйти. Я попрошу только одного — не держите на меня зла, решение принято и оно окончательное.
Он встал и, не ожидая ответа, ушел в ванную. Пальцы его дрожали, и зажигалка никак не хотела воспламеняться. Наконец, он прикурил и глубоко затянулся дымом, смотря и не видя в окно. Из глаз выбежала скупая слеза, он смахнул ее и стал приходить в себя. «Квашня», — подумал он и услышал тихий, отсюда невнятный разговор. Выбросив догоревшую сигарету, он решил уйти тихо, не попрощавшись. «Это подлое бегство, но так будет лучше всем», — рассуждал про себя он, выходя в коридор.
— Николай Петрович, — он вздрогнул, — я бы хотела сказать вам…
Он прошел в кухню, как на Голгофу. Алла взяла его за руку и усадила на стул.
— Милый вы наш, Николай Петрович, — начала она, — честнейшей и добрейшей души человек. Спасибо вам за правдивые слова. Мы тоже, я и Вика, очень сильно полюбили вас, и мы тоже не можем разделить вас. Каждая из нас мечтает быть с вами, целовать, ласкать и любить всем сердцем, быть рядом, оберегать и помогать вам. Вика столько горя перенесла за последнее время, что я не могу идти против нее. Как настоящая мать я уйму свою страсть и стану любить и обожать вас, как сестра. Пожалуйста, прошу и умоляю вас — не отказывайте Вике в любви. Ей скоро восемнадцать исполнится, и вы поженитесь. Коленька, прошу тебя, не огорчай мою дочь, люби ее и будь с ней счастлив. И я, глядя на вас, стану радоваться.