Прическа. Ну, с прической было все несложно. Мне элегантно приподняли волосы сзади, прихватив шпильками, а спереди разделили прямым пробором, пропустив на лбу тоненькую косицу из моих же отрезанных прядок. Ее прикрепили с помощью заколок под легкую вуаль, чисто символически.
Пока меня причесывали, я изучала либретто первого выступления и мученически морщилась.
– Мне обязательно это петь? – Последняя попытка остаться в своем уме.
– Да! – отрезали путь к отступлению окружающие, сплотившись единым фронтом.
– Это сумасшествие, – поделилась я своим мнением.
– Зато представь, как это отразится на князе! – посоветовала мудрая няня, одергивая мне подол и застегивая ремешки черно-белых туфель.
Я представила и… успокоилась. Мне-то один раз позориться, а ему с этим жить! Страшная-престрашная месть!
В дверь робко постучали. Фикакус пошел открывать, поскольку был единственный незанятый в процессе.
Вернулся мой питомец через пару минут, недоуменно шевеля листиками.
– Кто там был? – поинтересовалась я, подкрашивая губы розовым блеском.
Фикакус продемонстрировал: мол, никого.
– Странно, – дружно удивились мы. – Зачем тогда стучали?
Спустя пару минут в окно начали кидать камушки. Попали в фикасу. Та обиделась и вышла на разведку в сад. Сад опустел…
Чуть позднее в окно прилетел почтовый голубь с надушенной запиской: «Прекрасная Леля, скоро ваша очередь! ПыСы. Не берите с собой фикакусов, а то выступать будет не перед кем».
Путь до гильотины повторился в точности как вчера. Только глашатай не рискнул здоровьем и просто объявил:
– Прекраснейшая, неповторимая, изумительная, восхитительная Леля! – И посмотрел на меня преданным собачьим взглядом.
Вот что значит – могучая сила системы Павлова! Рефлексы и еще раз рефлексы!
Я кивнула.
Дяденька приосанился и добавил:
– С эскортом!
И получил хвостом по шее. Похоже, после нас объявлять будут исключительно сурдопереводом.
– За что ты его? – полюбопытствовала я на ходу.
– За оскорбление достоинства! – прошипела змеелюдка. – У нас этим словом называют… В общем, нехорошо называют.
– А поточнее? – не отставала я.
– А поточнее… – оскалилась Шушу, демонстрируя змеиные клыки, капающие ядом. – Я скорее буду тебя есть, чем с тобой спать!
– Я не лягаюсь, – поставила ее в известность звезда сераля, все еще не понимая.
– Приятно слышать, – фыркнула орчанка. – Но Шушу имела в виду спать шевелясь…
– А! – До меня дошло, и я бегом повернула назад, чтобы и от себя щедро добавить каблуком или коленкой.
– Стоять! – В меня вцепились эльфийка, орчанка и Баба-ляга.
– Ладно, – покладисто согласилась я. – Потом вернусь.