Норина беспомощно развела руками:
— В таком случае… что же я могу сделать?
— Но, мадемуазель, помните, когда вы в прошлый раз приезжали сюда, вы играли спектакль вместе с мадемуазель Грэхэм, и замечательно играли, должен вам сказать!
Норина на секунду задумалась.
— Да, Дэйв, вы абсолютно правы! — воскликнула она. — Если уж мне придется стать компаньонкой, да к тому же еще и неутешной вдовой, мне надо просто войти в роль. Я уверена, что смогу это сделать, абсолютно уверена!
— Я очень надеюсь на это, мадемуазель, надеюсь, что и с этой ролью вы справитесь!
В глазах Норины зажглись веселые огоньки. Вместе со своей гувернанткой, мадемуазель Грэхэм, она прочитала когда-то все пьесы Шекспира и выучила наизусть все главные роли. Каждый год под Рождество они вместе с мадемуазель Грэхэм ставили вместе маленькие одноактные пьески, чтобы повеселить родителей и гостей. Норина всегда играла главные роли, а помогали ей соседские дети. Обычно это были маленькие комедии, сопровождавшиеся музыкальными интермедиями. Слуги и окрестные крестьяне становились весьма доброжелательной публикой и сопровождали каждое представление бурными овациями. Норина обожала эти спектакли. Поэтому сейчас она подумала, что ей будет под силу сыграть роль безутешной вдовы. Она изменит свою внешность, и никто не заподозрит в ней молодую красавицу.
Дэйв, хитро улыбаясь, разглядывал Норину.
— Для начала мне необходимо черное платье, — весело сказала Норина, — и, конечно же, вдовий чепец с вуалью, чтобы скрыть лицо.
— Я еще подумал, — прибавил Дэйв, — что вы могли бы носить очки. По крайней мере на людях.
— Вот это отличная идея, — согласилась Норина, — но прежде всего мне необходимо раздобыть черное платье и чепец.
— Если кто-нибудь заметит, что мы выходим из дома, вы можете сказать, что пошли покупать подарок отцу и что я сопровождаю вас, чтобы показать его любимые магазины.
— Вы умница, Дэйв! — воскликнула Норина. И побежала к вешалке, чтобы снять с нее свою шляпу и жакетик, подходящий к ее сегодняшнему платью. Взяв сумочку и перчатки, она направилась к выходу.
Она уже выходила из комнаты, когда вспомнила, что оставила на столе все свои бумаги, рекомендации, черновики, образцы новой подписи. Она собрала их и, скомкав, бросила в стоявшую под столом корзину для бумаг, но Дэйв наклонился и вытащил из корзины все, до последней бумажки.
— Вы не должны оставлять после себя ничего компрометирующего, мадемуазель Норина!
— Вы, конечно, правы, Дэйв, — призналась Норина. — Но по меньшей мере наивно предполагать, что если у кого-то возникнут подозрения, то в первую очередь он полезет именно в мусорную корзину.