— Щекотно!
Живот Ясмини был гладким, впалым; эту гладкую поверхность нарушали только впадина пупка и маленькая вертикальная безволосая щель между ногами.
— Надевай канзу, — приказал Дориан, и она повернулась и подобрала с песка одежду. Он увидел ее ягодицы, маленькие и круглые. И почувствовал, как сжимается грудь, так что следующий вдох дался ему с трудом.
Ясмини распрямилась и через голову надела грязную канзу; когда она просунула голову в вырез, Дориан продолжал стоять и смотреть. Она улыбнулась, как маленькая фея. Потом, сворачивая волосы толстым жгутом и пряча их под головной повязкой, продолжала откровенно и без чувства вины или греха разглядывать его тело.
— Ты такой белый там, где не коснулось солнце, и посмотри! У тебя внизу тоже есть волосы!
Она удивленно показала.
— Того же цвета, что на голове. И сверкают в лунном свете, как шелк.
Как красиво, — удивлялась она.
Он совсем забыл, что за последние месяцы у него вырос мягкий пушок. И впервые почувствовал стыд, почти вину. Дориан быстро накинул на себя влажную одежду.
— Нам пора! — напомнил он, и девочке пришлось бежать за ним вдогонку, когда он направился в зенан. В безопасности туннеля она сбросила грязную канзу и переоделась в свое платье.
— Готова? — спросил Дориан.
— Да, Доули.
Но прежде чем он зашагал по туннелю, Ясмини схватила его за руку.
— Спасибо, брат, — прошептала она. — Я никогда не забуду, что мы делали сегодня вечером, никогда, никогда!
Он пытался разжать ее руку. Собственные чувства смущали его, и он почему-то сердился на Ясмини за то, что она их вызвала.
— Мы сможем прийти сюда еще раз? — взмолилась она.
— Не знаю. — Он высвободил руку. — Может быть.
— Пожалуйста, Доули. Было так хорошо!
— Посмотрим.
— Я буду хорошей. Я сделаю все, что ты скажешь. Никогда не буду дразнить тебя или твоего петушка, ты только скажи да. Пожалуйста, Доули.
— Хорошо, Ясси. Мы придем снова.
Через несколько дней после похода по Дороге Ангела, но раньше, чем Дориан сумел выполнить свое обещание, к ним в дом пришел Куш.
Он явился рано утром, еще до восхода солнца, а с ним два раба-евнуха. Тахи встретила их у входа и попыталась помешать им войти.
— Чего вы хотите от аль-Амхары? — спросила она.
— Посторонись, старая корова, — приказал Куш. — Мальчик больше не под твоей опекой.
— Вы пришли забрать его у меня?
Голос ее дрогнул, и когда Куш попытался пройти мимо нее, она схватила его за вышитый пояс.
— Я тебя предупредил, отойди!
Он ударил Тахи в живот концом посоха, и она согнулась от боли.
— Приведите неверного! — приказал Куш рабам, и те бросились в маленькую комнату Дориана. Он сидел на тюфяке, разбуженный резким повелительным голосом Куша в соседнем помещении, и тер сонные глаза. Евнухи схватили его за руки и потащили туда, где ждал Куш.