Выйдя на смену утренней вахты, Хэл обнаружил Тома в тридцати футах над палубой; тот, уверенно стоя босыми ногами на леере, помогал убирать главный топсель. Хэл застыл на полушаге, запрокинув голову и думая, как отдать такой приказ, чтобы Том вернулся на палубу, не угадав озабоченности отца. Он повернулся к штурвалу, увидел, что все офицеры незаметно наблюдают за ним, и небрежно подошел к стоявшему у поручня Аболи.
— Я помню, как ты в первый раз поднялся на грот-мачту, Гандвейн, — негромко сказал Аболи. — Это было в бурном море у побережья Агуласа. Ты сделал это, хоть я и запретил тебе подниматься выше главной ванты. Ты был тогда на два года моложе, чем Клиб теперь, и ты всегда был сорванцом. — Аболи неодобрительно покачал головой и плюнул за борт. — Твой отец, сэр Фрэнсис, хотел тебя высечь. Зря я ему помешал.
Хэл отчетливо помнил тот случай. То, что начиналось как мальчишеская дерзость, завершилось ужасом, когда он цеплялся за грот-мачту в ста футах над палубой; картины палубы сменялись видами зеленых волн, корабль раскачивался и дрожал, за его кормой оставался пенный след. Неужели Тому на два года больше, чем ему тогда? Рея, на которой стоит сейчас его сын, ниже середины грот-мачты.
— Мы с тобой видели, как падают с грот-реи, — проворчал он. — Кости ломаются так же, как при падении с самого верха.
— Клиб не упадет. Он цепкий как обезьяна. — Аболи неожиданно улыбнулся. — Должно быть, это у него в крови.
Хэл ничего не ответил на это замечание и вернулся в каюту, будто бы для того, чтобы сделать запись в журнале, но на самом деле чтобы не видеть сына на реях.
Весь остаток утра он ожидал, что услышит над головой тяжелый удар тела о палубу или крик «Человек за бортом!» Когда в дверь каюты постучали и Том, светясь от гордости, просунул голову внутрь, чтобы передать сообщение вахтенного офицера, Хэл подавил дрожь облегчения и прижал сына к груди.
Вошли в штилевую полосу. Корабль стоял на воде со спущенными парусами, и за его кормовым подзором не было даже ряби. В середине утра Хэл сидел в своей каюте с Большим Дэниелом, Недом Тайлером и Уилсоном. Они в очередной раз слушали рассказ Уилсона о захвате «Минотавра» Джангири. Хэл хотел, чтобы все его офицеры точно знали, чего ожидать; хотел выслушать их предложения насчет того, как лучше вызвать пирата на бой или обнаружить его убежище.
Неожиданно Хэл осекся и наклонил голову. На палубе наверху происходило что-то необычное, раздавались шаги, звучали голоса и смех.
— Прошу прощения, джентльмены.
Он встал, быстро поднялся по трапу и осмотрелся.