— Не печалься, сейчас прилетит второй, — ответил Струшня и вместе с Мартыновым вышел из комнаты.
Вскоре на пороге появился Гусаревич.
— Как там, Давид Моисеевич, твои наборные кассы?.. Не рассыпались еще от бомбежки?
— Держатся, Кузьма Михайлович. Носимся с ними с места на место, бережем… Новый номер выпускаю.
— Видел вчерашний… Карикатура на немца — оригинальная! Кто клише делал?
— Сам на резине вырезал.
— Отлично! Ты и до войны, кажется, практиковался?
— Приходилось иногда.
— Во вчерашнем номере мало материалов из отрядов.
— Верно. Но мы это поправим в сегодняшнем номере.
— Надо, надо. Не тебе рассказывать, какая сейчас нужна газета. Колокол!.. И сделать такую газету ты можешь, — Камлюк немного помолчал. — Обязательно дай заметки о вчерашнем бое отряда Перепечкина. Какие там ребята!
— Уже сделано. В наборе очерк.
— Отлично. Дальше, Давид Моисеевич, еще одно дело. Ты читал вот эту брехню? — показал он на фашистские листовки.
— Читал. Этой дрянью они забросали почти весь район. В некоторых деревнях, как мне стало известно, многие люди сильно забеспокоились, поддаются панике.
— Я знаю. Паника в настоящий момент — это самое страшное для нас.
По поводу этих листовок мы напечатаем статью. Вот думаю, как написать. Надо дать отпор брехунам.
— Дело не в отпоре, милый мой. Начинать с врагом словесную дуэль — это меньше всего должно нас сейчас занимать. Главное — своих людей успокоить, разъяснить им обстановку, дать практические советы, — Камлюк задумчиво посмотрел на исписанные страницы, лежащие перед ним на столе, и продолжил: — Вот это и побудило меня взяться за перо и обратиться со словом к народу. Возьми, Давид Моисеевич, дай ход.
Гусаревич благодарно посмотрел на Камлюка и взял статью.
— Хорошо, Кузьма Михайлович, очень хорошо. Постараюсь, чтобы газета как можно быстрее попала к читателям.
Он попрощался и вышел. В комнату снова долетел гул самолетов. Вдруг где-то невдалеке от штаба послышались страшной силы взрывы. Пол под ногами задрожал, дом тряхнуло. Камлюк схватил со стола полевую сумку и заторопился к выходу. Выбежав во двор, он бросился к бомбоубежищу.
— Быстрей! — крикнул из укрытия Струшня и за руку потянул Камлюка к себе.
Поблизости что-то треснуло. Тугая волна воздуха пронеслась над головами. Потом послышались еще два удара, но уже немного дальше.
— Окаянные! — выругался Струшня, вылезая из щели.
Камлюк злым взглядом проводил самолеты, удалявшиеся на юг.
— На отряд Поддубного взяли курс, что ли?
— Похоже на это. А может, заметили комсомольский отряд, он ведь сейчас, пожалуй, около аэродрома.